Корпорация «Попс»

В летнем семестре будут тесты, экзамены и всякие страсти-мордасти, и тогда же учителя планируют провести День Спорта (чтоб я сдохла) и День Свободной Формы (чтоб я дважды сдохла). А еще будет некий Гроувзвудский Шахматный Турнир. Приглашаются все желающие. Я каждый день читаю объявление на доске — уж так оно меня будоражит. Гроувзвудский Шахматный Турнир, написано в нем. Для всех учеников. Победитель сыграет с мистером Билом. Записывайся или приходи посмотреть. Интересно, в этом году хоть кто-нибудь отберет кубок чемпиона у мистера Била? Ох, это будет радостный день. Я понимаю, что большинство школ не стали бы устраивать турнир, в котором может принять участие любой ученик, не будь уверенности, что выиграет учитель. Ведь здорово — если в этом году все будет иначе?

Каждый вечер я уговариваю дедушку поиграть со мной в шахматы. Практика, практика и еще раз практика. Получится ли у меня выиграть хоть одну партию, или меня побьют парни из шахматного клуба — очевидно ведь, что они намного умнее меня? Но это не важно. До тех пор, пока мне удастся удержаться в седле, Дебил будет беситься, и этого мне достаточно. Главное, чтобы не пришлось играть с Алексом. Пожалуй, это было бы слишком. Пожалуй, если мне придется играть с Алексом, я моментально проиграю. Я не смогу сидеть и смотреть на него после всего, что себе навоображала. Но с Алексом я не играю. В день турнира — солнечную июньскую субботу — я сижу в призрачной светотени главного корпуса, сражаюсь с Робином, Нилом, Гэвином, Стивеном… и выигрываю у всех. Мои старики сидят в зале среди родителей парней из клуба и хлопают всякий раз, когда я выигрываю партию. Даже не верится: все идет как по маслу! Наверное, старики не удивляются, что я выигрываю у этих мальчишек, и, вероятно, им вовсе не кажется странным, что я попадаю в финал. Но я-то знаю: я — полная аномалия. После турнира я точно месяц буду задыхаться.

Весь «финал» (конечно же, настоящий финал будет с Дебилом; это финал между учениками) я так нервничаю, что чуть не проигрываю. Мой противник, парень по имени Уэйн, и вправду молодец. Он играет разновидность ферзевого гамбита, с которой я не знакома. Какое-то время шансы равны. Потом, почти слишком поздно, до меня доходит, что он делает. К счастью, у меня еще есть время поймать его короля; руки трясутся так сильно, что я боюсь выронить фигуру… мат! Сейчас буду играть с Дебилом!

Я ожидаю, что он будет впечатлен, а возможно, и унижен тем фактом, что ему вообще предстоит со мной сражаться. Я воображаю, как сейчас он скажет что-нибудь вроде: «Ну, мисс Батлер, я в вас ошибался». Но не тут-то было. Вместо этого он, когда мы пожимаем друг другу руки перед началом, тихо шепчет: «Женщины всегда добираются до вершины бесчестными способами. Что ж, давайте с этим побыстрее покончим. Думаю разделаться с вами минут за пять — или меньше».

Вообще-то я боюсь с ним играть. Наверняка он по-настоящему силен в шахматах, да и, в конце концов, его до сих пор никто не побил. Однако после нескольких первых ходов я насквозь вижу его атаку. Это атака Рубинштейна — ее использовал Каспаров в партии, которую я видела в одном из дедушкиных шахматных пособий. Дедушка даже посвятил ей целую «Мозговую Мясорубку». Так что когда Дебил передвигает ферзя на с2 и смотрит на меня, самодовольно ухмыляясь, я полностью готова. Его главная ошибка в том, что он напрочь игнорирует мои ходы и один к одному повторяет атаку Каспарова. Через десять минут я ставлю ему мат.

Я планировала сказать что-нибудь милое и вежливое, типа: «Отличная игра, сэр», — никаких страшных грубостей из моего фантазийного мира. Но Дебил не дает мне сказать и слова. С обиженной, озадаченной и униженной гримасой он просто-напросто молча покидает зал. Мальчики — все они наблюдали за игрой, — смотрят на меня так, будто я какой-то ядовитый монстр, поджидающий в конце уровня одной из их видеоигр. В моих фантазиях все они дружно аплодируют моей победе над злобным тираном Дебилом, но в реальности хлопают только их родители и мои старики. Однако я своего добилась.

Глава двадцать шестая

Когда Бен наконец появляется, с ним Эстер.

— Мы сбежали, — говорит она, войдя. — Нас тут нет.

Я что-то пропускаю? Что бы это ни было, им, похоже, весело. Оба красные и слегка запыхавшиеся, будто дети, играющие в снежки.

— Она имеет в виду, что ее здесь нет, — говорит Бен, подойдя к кровати и сев рядом со мной. Эстер примостилась в изножье.

— Где вы были? — спрашиваю я.

— В Тотнесе, — отвечает Бен. — Это такой маленький хиповатый городишко неподалеку. Ну, на карте он казался рядом. Чтоб туда доехать, у нас ушло… сколько? Минут сорок? Что-то около того. — Он смотрит на часы. — Черт, уже поздно. Пойду-ка лучше побыстрее организую ужин.

— А кто вел машину? — недоумеваю я. — Мне казалось, мы тут все как в ловушке.