Корпорация «Попс»

— Да, кошмар. Я хочу сказать, от этой игры делаешься таким… чокнутым. Вплоть до этих выходных мы безвылазно торчали в Терре — в мире этой игры. А теперь… Даже не знаю. Планета Земля и все эти двинутые идеи, которые люди имеют по ее поводу. Мне здесь не так уж нравится.

— Терра, — говорит Дэн. — Земля.

— Да, слегка лобово, — кивает Хлои, — но соответствует концепции игры.

— Это ролевая игра? — спрашивает Дэн.

— Да, — говорит Бен.

Ролевая игра. Я думаю о мирах, где пыталась затеряться, когда дедушка так сильно болел. О блещущих яркими красками ландшафтах, находящихся где-то за пределами прошлого и будущего, в которых смерть была преходящей, а рядом со мной сражались мои виртуальные друзья — каждый наделен каким-то особым даром. Мальчик с огромным мечом (как на рисунках Дэна, что он давеча показывал, только еще больше), женщина-лекарь, женщина-маг, повелевающая силами тьмы. От этих мыслей у меня внутри саднит. Есть что-то очень утешительное в том, чтобы быть героем в фантазийном мире, с большим мешком изюма в шоколаде и большой кружкой чая, упорно бодрствуя в три утра на диване.

До того, как я открыла для себя ролевые игры, я ни разу не прикасалась к игровой консоли. Я помню субботу, дождливую и печальную; я стояла в местном «Вулворте», пытаясь выбрать что-нибудь, подходящее к новой консоли, которую я купила, дабы, так сказать, консолидировать душевные силы. Помню, как дивилась этому странному созвучию. Консоль. Консолидировать. Пока внутренний голос распевал эти слова у меня в голове, а дождь снаружи хлестал по грязной улице южного Лондона, я одну за другой отвергала игровые концепции, пока не осталась только одна игра, которую я могла купить. Идеи, что вызревали три или четыре года, легли в основу далеко идущих маркетинговых планов и имели благоприятные результаты тестирования в фокус-группах, — я все их отвергла в считаные секунды. Слишком по-американски. Слишком по-детски. Недостаточно по-детски. Я подумала о японских отаку, прячущихся от мира в своих спальнях, и, поскольку именно этим, в сущности, мне и хотелось заняться, выбрала игру, которая, судя по описанию, больше всего пришлась бы по душе какому-нибудь отчужденному, страдающему агорафобией и социопатией японскому подростку. Я выбрала игру, решенную в наиболее кондитерских цветах — желтом, как резиновая утка, мятно-зеленом, младенчески розовом и голубом, — и с изображениями героев, чьи волосы торчали шипами, и странных животных из параллельного мира на задней крышке коробки. Вскоре я была занята по уши — подгоняла под себя оружие и броню и объезжала этих странных желтых птиц, — так что тревожиться мне стало некогда. Мой мир теперь был двумерным, пятнадцать на пятнадцать дюймов, и мне хотелось, чтобы он был включен всегда.

Все по-прежнему обсуждают игру Бена и Хлои.

— Ну, и какова зловещая миссия «ЗооТеха»? — спрашивает Дэн. — Видимо, она у них есть.

— Да, — говорит Хлои. — Это что-то вроде…

— Обычная фигня насчет владычества над миром, — перебивает Бен. — «ЗооТех» — это такая продажная корпорация, которая контролирует Терру. Они разработали опасное химическое оружие, потому что хотят колонизировать космос, но программа вооружений расшатала экологический баланс Терры. «ЗооТеху» на это, в общем-то, наплевать. Как бы то ни было, природные ресурсы Терры практически израсходованы, особенно после того, как «зоотеховцы» начали добывать «Потерянные Элементы» и использовать их в своей военной технологии…

— Что за «Потерянные Элементы»? — спрашивает Хиро.

— Огонь, вода, воздух, электричество, лед, земля, грезы, дух и магия, — нежным голоском перечисляет Хлои. — По легенде, люди, живущие на Терре, обратили во зло божественные силы, данные им на заре времен, и в результате силы эти были отняты или спрятаны. Первой была утрачена магия, потом дух. Дело, разумеется, происходит в будущем, и к этому времени все природные стихии тоже утрачены — лед, огонь, воздух и так далее. Игра называется «Сфера», потому что от Терры, по сути, осталась лишь центральная сфера и множество связанных между собой пузырей, в которых живут и работают люди. Источником энергии для этих сфер являются грезы. Хотя люди в незапамятные времена утратили способность грезить, одно древнее племя мутантов все еще ею владеет. Никто во всей Терре особо не беспокоится из-за того, что это племя, Маки, давным-давно было захвачено «зоотеховцами» и что теперь его членов выращивают, как животных на ферме, принуждают к бесконечному сну и пичкают наркотиками, от которых их грезы становятся еще действеннее. Эта сновидческая энергия накапливается и используется как топливо для сфер. Когда огни в сферах мерцают, это значит, что один из Маки умер или проснулся. Если Маки просыпается, он или она обычно умирает от шока, и огни мерцают еще сильнее.

— А как начинается игра? — спрашивает Дэн.