Корпорация "Русь"

— Я плотину большую задумал строить, дабы облегчить хождение от Москвы на север. Вот пусть и помашут лопатками. Работа не хитрая. Бери больше, кидай дальше.

— А потом?

— Посмотрим, — пожал плечами Георгий. — Может быть, они Христа примут. Тяжелый труд и истинная вера смогут сделать из любого язычника верного подданного. Да и они все слышали. Призывать их предать своего господина я не считаю нужным. Зачем мне предатели и клятвопреступники? Но если сюзерен их предаст, то их клятва потеряет силу. Они такое не простят. Ведь получится, что хан бросил их умирать. А они за него сражались. По — настоящему сражались. И держались до последнего, защищая принца. Кто‑кто, а они, хоть и вчерашние общинники, но достойны уважения. А тут места дикие. Рабочих рук постоянно не хватает. Эти хоть и кривые, да лишними не станут. Нет пользы в их убийстве. По крайней мере, в такой ситуации.

— Хм… — задумчиво произнес Рихард. — Возможно, ты и прав.

Глава 7

17 февраля 1239 года. Москва — река

Несмотря на полный разгром монгольского корпуса под Москвой, Георгий не прекратил военную операцию. Как прекрасно отметили наблюдатели — несколько сотен всадников в доспехах смогла уйти. Поэтому, вечером того же дня по следам беглецов выдвинулась рота легионеров.

Всего одна рота. Князь посчитал, что ее должно хватить.

Но ведь ушла неполная тысяча! Да еще не общинников, а дружинников. Разве сотни бойцов с арбалетами достаточно?

Ловушка, которую штаб Московского княжества продумывал и планировал пару лет, со смачным хрустом захлопнулась. Конечно, Георгий планировал, что под его стены придут не два потрепанных тумена, а один. Но принципиально это ничего не меняло. Кроме расходов на боеприпасы. Само собой, попытка бегства степняков была ожидаема и к ней готовились.

Как?

Очень просто. Дело в том, что узнав о падении Владимира, Георгий приказал начать возводить заграждения на южных подступах к Москве. Полынье и козлы — мелочи. Главное — хаотичное поле лунок, с вмороженными в них палками. Получилось знатно. Причем палки совали в лунки не всякие, а со скошенным комлем. Так что, падать на них было очень неприятно.

Кавалерия чисто теоретически могла пройти по этому полю чудес, только медленным шагом, да под уздцы. Но и в таком случае имелся нехилый шанс случайных травм. Очень уж густо все это было понатыкано. Больше месяца люди старались!

Конечно, никакой особенной надобности в преследовании не имелось. Поубивались там степняки — туда им дорога. Но уходили ведь дружинники в доспехах. А природный хомяк не позволял относиться столь расточительно к таким недешевым трофеям. Кольчуги, сабли, луки…. Да и люди не поймут.

Вот сотня арбалетчиков на санях и отправилась следом. Проконтролировать. Заодно и князю доложить, сколько конкретно степняков на этом чудном поле пало, переломавшись. Именно по этой причине легионеры не спешили. Зачем им сталкиваться с основными силами врага? Им трофеи нужно собрать. Тихо, спокойно и аккуратно. Ну, может быть, изредка постреливая из арбалетов да добивая раненых клинками. Рутина.

На самом деле князю ужасно хотелось отправиться в погоню и убить или захватить в плен Субэдэя, который, как оказалось, сбежал. Как‑никак — легенда. Но это мальчишество он в себе задушил. Хоть и с трудом. Ибо он был нужен в Москве, которую все еще трясло от напряжения. Люди никак не могли отойти от осознания того, что все кончилось. Они устояли. Мало того — победили! ОНИ ПОБЕДИЛИ!

Глава 8

18 февраля 1239 года. Москва

Георгий вошел в штабной кабинет и обвел всех хмурым взглядом. Этому очень удивились. Победа ведь! Удивились и напряглись.

— Текущая зимняя кампания завершилась, — начал князь, не вытягивая театральную паузу. — Но не закончилась война.

— Как же так? — Удивился Рихард. — Какой разгром! Разве степняки теперь сунутся под стены Москвы?

— Монголы — это не простые степняки. Последние полвека они строят свою державу, наступая от дальнего моря, до которого от здешних мест идти на восток до полугода. И все эти земли они уже завоевали. Вы представляете, сколько это? Прямо сейчас монголы ведут войну против Персии, Индийских княжеств, арабских эмиров и державы Сун. Той самой Сун, в которой выращивают шелк. А теперь, один из улусов, начал вторжение в Европу. Подмяли под себя половцев, булгар, хузар, алан и прочих. Начали завоевывать Русь. Вторглись к словенам. Захватят все здесь — двинутся дальше. В Польшу, Венгрию, Священную Римскую Империю. Мечта основателя державы монголов захватить весь мир, объединив его под своей дланью.

— Кхм… — поперхнулся Рихард. Француз тоже неприятно удивился услышанному, но промолчал.

— Хан Бату правит улусом Джучи. Улус — это провинция. Она простирается от Уральского камня на востоке до дунайских половцев на западе, от Персии на юге до нас на севере. Представляете себе масштаб провинции? Вот то‑то же. Отряд, который мы разгромили, был всего лишь отрядом.

— Но откуда у них столько воинов! — Удивился француз.