Корпорация «СЧАСТЬЕ»

– Как о чем? Об усыновлении, – сказал Александр.

– Ты серьезно?

– Исключительно.

– Ты думаешь, это возможно? – Алексей задумался, словно задал этот вопрос сам себе и тут же, поняв, что ответ он знает, продолжил. – Она на это не пойдет. После всего, что открылось.

– А это важно?

– Что?

– Что «не пойдет»?

– Не знаю. А ты как думаешь?

– Думаю – нет. По-моему, ты все давно решил для себя. А вчера только лишний раз в этом убедился.

– Наверное, ты прав. Только…

– Что «только»?

– Кто доверит мне одному ребенка?

– Ну это, брат, второй вопрос. Важен – первый. Ты готов?

– Готов, – с уверенностью ответил Алексей.

– Это главное. Вот и поговорили. А пока давай, сконцентрируемся на работе.

Алексей удивленно посмотрел на Александра, но больше ничего по своему вопросу не сказал. Он был уверен, что разговор далек от завершения. Но на душе стало приятнее.

32

– Илья, я не хочу никуда переезжать. Тем более в другую страну, – твердо сказала Татьяна. И эту твердость подтверждал и металлический блеск ее глаз.

Она давно уже задумала этот разговор, но не знала, как его начать, видя с каким усердием, хотя, если выразиться точнее, с патологическим остервенением, носится Илья с этой бредовой идеей переезда.

Илья посмотрел на жену так, словно застал ее с любовником.

Татьяна отвела глаза. Не смотря на то, что внутри себя она давно все решила, также как все решил Илья, ей было необходимо поговорить об этом. Она прекрасно понимала, что ее муж – человек крайностей и что он не может довольствоваться золотой серединой, но она… Она была другой. И именно в последнее время притворяться стало особенно мучительно. Она просто не знала, что делать дальше. Может быть дело на этот раз в ней? Да, Илья действительно стал другим, но все равно не таким, как раньше. А каким был он раньше, она уже не знала. Не объяснить. Единственное, что она отчетливо понимала, что счастье, которое предлагал он, катастрофически отличается от того, что желала она. Да, она хотела быть счастливой. Но не так и не там. Счастья не может быть там, где тебя нет. Там может быть только – хорошо, но опять-таки – нас там нет. Для Татьяны счастье начиналось с близких людей – с плохих ли хороших, но близких. Илья же желал спокойствия. Причем, она была уверена, что рано или поздно, это спокойствие вновь перерастет в какое-либо подобие неврастении. В стоячей воде много тины. Это факт. Хотя она вполне допускала возможность, что за последнее время сильно изменилась. И та Таня, которой она была всегда, являлась диаметральной противоположностью той, которой являлась сейчас. Хотя о чем говорить – у всех свои проблемы. Взять вон Лешку с Машкой… бедняга Леха.

Татьяна поймала себя на мысли, что в последнее время часто думает об Алексее. Ну не то, чтобы именно об Алексее… Хотя, кого она обманывает? Именно об Алексее! Казалось, пускай даже если не права Машка, из женской солидарности, она – Татьяна, должны была бы попробовать встать на ее сторону, что-то подумать, придумать и возможно как-то оправдать ее в глазах Алексея, но… Нет, о ней она не думала. А Лешку ей было жалко. Она –то прекрасно знала, что он за человек. А Машка… Дура, конечно.

«И я дура», – прошептала она вслед прогоняемым мыслям.

– Что? – спросил Илья до сих пор продолжающий молчать.

– Я уже все сказала, – бросила Татьяна и вышла из кабинета мужа.

Ни единой реплики вслед она не услышала.

33

Игорь стоял на кухне, склонившись над дюжиной принесенных им из супермаркета пакетов. Первым делом он взял один и вытащил из него большой баллон с черной краской, такой которыми пользуются для рисования граффити на стенах – интересно, есть ли у этих баллонов реальное назначение?

Игорь большим пальцем отщелкнул крышку, которая с пластмассовым «звоном» запрыгала где-то на полу, и прошел в прихожую – пора было начать приводить план в действие, а начать он решил с того, что увидел в зеркале, точнее кого. А если быть совсем точнее, больше видеть он никого не хотел – даже себя самого. Он подошел к зеркалу в прихожей с баллоном в вытянутой правой руке. Мгновение он целился в свое отражение, а затем нажал на кнопку баллона. В нос ударил запах краски, но Игорь даже не отвернулся. Он смотрел, как черный вихрь пожирает его собственное отражение. Сначала, лоб, потом нос, щеки, подбородок, шею, плечи…Остались только глаза – на них сразу смелости как-то не хватало. Игорь отвернулся, перевел дыхание, после чего коротко взглянул внутрь небольшого оставшегося участка, где как раз помещался взгляд его глаз, кусочек, который еще был жив, и словно пытался противостоять всей этой черни окружившей его. Игорь вновь направил своей оружие и… Не осталось ничего. Сплошное черное полотно. Черный квадрат Малевича. Черный квадрат его, Игоря, души.

С оставшимися в квартире зеркалами Игорь справился намного спокойнее. Сразу начинал с глаз – с зеркала души.

Через десять минут все было закончено и можно было заняться другими покупками.