Корпорация счастья. История российского рейва

После того как их хрипловатые голоса затерялись в шуме вокзальной суеты, с верхней полки свесились нога четвертого пассажира этого купе, не принимавшего участия в дорожной гулянке и терпеливо дожидавшегося того момента, когда ее участники покинут поезд. В проем между диванчиками спрыгнула девушка. Она потянулась всем телом, обернулась и стала рассматривать себя в зеркале двери. На вид ей было лет двадцать пять. Это была жгущая брюнетка среднего роста с большими темными глазами, чувственным ртом и приятными чертами лица, в котором угадывался отпечаток неславянского происхождения. Девушка пропутешествовала, не раздеваясь, в джинсах и свитере, и поэтому перед выходом ей оставалось лишь поправить прическу, надеть короткое шерстяное пальто и захватить спрятанную под подушкой сумочку. Удовлетворенная своим видом, она надела вязаную шапочку с вышитым на ней вензелем города Нью-Йорка, натянула на руки кожаные перчатки и, взявшись за замысловатую ручку, открыла дверь. Последний пассажир с коробками мелькнул в тамбуре, коридор был пуст. Пробираясь по вагону к выходу, девушка повстречала проводника, шустрого молодого человека в синем кителе, который, согнувшись над кучей мятого белья, торопливо запихивал его в полотняные мешки. Проводник, не ожидавший, что в вагоне еще кто-то есть, вздрогнул и, резко обернувшись, спросил:

— Белье сдали, гражданочка?

— Бел-ё? — переспросила девушка, на всякий случай улыбаясь.

Ухватив правой рукой горсть мятых простыней, проводник потряс ими у себя перед лицом и повторил по слогам:

— Бе-лье сда-ли!? Белье?

Поняв, что от нее требовали, девушка еще раз улыбнулась и сообщила:

— Я не ползавалась, оно там! — при этом она указала рукой в сторону своего купе. — До свидания! С Новым годом!

Услышав ее характерный акцент, проводник окинул ее непраздничным взглядом, а девушка вышла в тамбур и, сделав осторожный шаг, оказалась на перроне.

В морозном воздухе над платформой носился единственный в своем роде д у х железнодорожных путешествий: угольный дымок вагонных печек, перемешанный с мазутным запахом путей. Сновали грузчики с тележками, сотни людей, отягощенных чемоданами, медленной колонной двигались к зданию вокзала, издавая при ходьбе приятный звук хрустящего снега. Через несколько минут девушка оказалась в огромном прямоугольном зале, заполненном сотнями людей и гулким эхом голосов. Она прошагала его во всю длину и приблизилась к высившейся на прямоугольном постаменте гранитной голове Ленина. Ее никто не встречал.

Вчера в Москве, не сдав ключи администратору интуристовской гостиницы, она отправилась в ресторан через дорогу и уже оттуда позвонила в Ленинград Ирэне Куксенайте и Сергею Африке. Подобные сложности с переговорами были вызваны тем, что телефон в ее номере прослушивался, а ей не хотелось, чтобы стало известно, что, не предупредив никого из американских друзей, она уехала на уикенд в Ленинград и оставила с носом приставленных к ней наблюдателей из КГБ. Билета на момент разговора у нее не было, и поэтому, отправляясь на вокзал, она просто сказала Ирэне, что попытается приехать, и записала адрес Африки на Фонтанке.

Постояв возле памятника, девушка улыбнулась хитро щурившемуся Ленину и пошла к телефону-автомату. Улыбнуться ее заставило то обстоятельство, что ситуация, сложившаяся с ней сейчас, была зеркальным отражением приездов ее ленинградских друзей к ней в гости в Ныо-Йорк, когда, пройдя паспортный контроль, они набирали ее номер и радостно сообщали: «Марина, мы приехали!».

Еще в середине восьмидесятых Марина Алби Мод — так звали эту улыбчивую американку — во время визитов первых перестроечных лет познакомилась в Москве со Стасом Наминым, Борисом Гребенщиковым, Жанной Агузаровой и Артемом Троицким. Потом она часто приезжала в Москву. Совершенствуя свой выученный в колледже русский язык, она много общалась с интересными людьми из СССР, помогала своим русским друзьям находить полезные контакты в Америке и, когда случалось, принимала их у себя в Нью-Йорке. Три года назад при довольно забавных обстоятельствах Марина познакомилась с Африкой и Сергеем Курехиным. 1989 год ознаменовался интересным событием, осуществление которого стало возможно благодаря разгару горбачевской перестройки. Десять стран мира устроили телемост с эволюционирующей Россией. В той части передачи, которую показали гражданам СССР, принимали участие Дэвид Боуи, Сергей Курехин со своей «Поп-механикой» и Бугаев-Африка. Съемки проходили в ленинградской студии передачи «Музыкальный ринг», куда ведущая этого шоу Тамара Максимова и пригласила Марину Алби. Подружившись с Мариной, Африка познакомил ее с Тимуром Новиковым, и, частенько наведываясь в Нью-Йорк, они держали Марину в курсе ленинградских культурных новостей.

Набрав номер мастерской Африки, Марина долго слушала гудки, а потом динамик в трубке скрипнул, и искаженный голос Африки незаинтересованно поведал: «Привет! Никого нет. Оставьте сообщение, если оно у вас есть».

— Привет! Это Марина, я приехала на вокзал, не знаю, что делать, попробую ехать к вам...