Корпорация счастья. История российского рейва

Андрей затряс головой. В голове от этой встряски пошли волны путающихся мыслей, а в глазах замигали гирлянды цветных лампочек с пульта.

— Это Юрий Айзеншпиц. Тот самый, что «Кино» продюсировал.

Подопечный знаменитого продюсера допел первую песню, и визг в зале стал резать уши. Когда он затянул вторую, Олег нагнулся к другу и радостно прокричал:

— Мы скоро уже не сможем друг другу помочь, но пока еще есть время, приготовь пару медляков, house полегче и пошли искать наши деньги.

— Деньги! Деньги! — последнее, что из всего сказанного успел запомнить Андрей. — Наши деньги!

Он еще подкрутил ручку громкости, выплыл из-за пульта, и они отправились на поиски. С трудом ориентируясь в толпе незнакомых людей и активно галлюцинируя, друзья искали лысого как бильярдный шар распорядителя вечера. Еще в самом начале праздника этот лобастый красавец с интересом осмотрел багаж питерских музыкантов, но денег почему-то не дал. Сейчас, в прямом смысле теряя сознание, Андрей спешил найти сверкающую лысину и жаждал потребовать гонорар.

— Сколько попросим? — крикнул он другу. - Тысячу?

— Тысячу? — эхом донесся возмущенный голос Олега.

— Две?

— Две?!

— Ну что, три?

— Три!!! — воодушевлено согласился Олег. - Вот он, с томатным соком. Ты слева, я справа!

Поединок с распорядителем был быстрый, но эффективный. Сдерживая подбирающийся хохоток, Андрей выпучил глаза и набросился на денежного туза:

— Мы бы хотели получить свои деньги, пока это еще возможно!

— Э-э, — наморщился распорядитель, с удивлением рассматривая молодого человека с наушниками на голове.

— Почему сейчас? Как понять «возможно»?.. Давайте утром.

— Давайте сейчас, а то у нас настроение не праздничное.

— А сколько мы вам должны? — осторожно поинтересовался распорядитель.

— Три тысячи долларов, — с бесстыдной ухмылкой заявил Андрей.

— Так много?

— Это не много, это слезы, — людоедски улыбаясь, сообщил банкиру Олег.

— Какие слезы? — недоуменно поинтересовался лысый.

— Слезы радости, которые мы сейчас выжмем из ваших сотрудниц.

— Однако, у вас юмор.

Андрей не удержался и хохотнул, а лысый сунул руку в карман пиджака и выхватил оттуда пачку долларов. Привычным движением он сломал ее в руке, прошелестел веером банкнот и протянул Андрею отсчитанную часть.

— Можете не пересчитывать. Тут ровно три тысячи. С Рождеством!

В голове у Андрея громко начали бить куранты:

- С Рождеством! Бом! Бом! Бом!

С последним ударом этого колокола в глазах взорвался ослепительный фейерверк.

Когда через пятнадцать минут друзья вернулись к пульту, оба уже смотрели на мир глазами-калейдоскопами. Меж тем у банкиров давно прошло время манерных поз, начальство разъехалось, и вечеринка гудела в водочном разгаре. Эстрадная романтика Сташевского так раззадорила подвыпивших дам, что от вернувшегося диджея срочно потребовали очень медленных и непременно жарких танцев. Не задумываясь о последствиях, счастливый Андрей врубил визжащим бухгалтершам «ORB» и, надев на голову наушники, провалился в счастливый мир собственных видений.

Андрей окончательно пришел в себя только в прохладном, но очень прокуренном тамбуре дневного поезда Москва — Петербург. Под немного подрагивающими от усталости ногами грохотали колеса Качающийся поезд быстро мчал его домой, а за ледяными наметами в окне мелькали заснеженные леса. Андрей курил уже которую сигарету подряд и не спеша перебирал в памяти забавные события прошедшей ночи. Большим голубым пятном с цветными огоньками перед глазами плавала переполненная танцующими женщинами ресторанная танцплощадка. Мало-помалу припомнился и необычайно эмоциональный финал этой банковской пляски, Дед Мороз, их перемещения по утренней Москве, неадекватный хохот при покупке билетов и посадка в поезд. Отчетливо запомнилось, как они с волонтерами бесцеремонно содрали со стен ресторана огромную кучу фирменных новогодних украшений, а уходя, прихватили их с собой. Андрей улыбнулся, вспомнив, как похожие на министров официанты жалели утром худосочных питерцев и, желая их подкормить, собрали с нетронутых столов целый ящик шницелей, котлет и сырокопченых колбас. Однако этот самый ящик одуревшие от бессонницы волонтеры зачем-то заперли в автоматической камере хранения, и скорее всего, именно там он пролежит ближайшую неделю, пока вонь прокисших деликатесов не расползется по вокзалу.

— Н-н-да-а...

Андрей устало тряхнул головой и поморщился. Нет, не эту бурлящую эсидом чушь мучительно хотелось сейчас прояснить. Он пытался мысленно вернуться в тот предшествовавший московским приключениям день, в свою квартиру, на тот самый матрац, где он заснул с книгой в руках и случайно дотронулся в темноте сознания до трудноуловимого смысла собственной жизни.

«Что же нам теперь делать? — в который раз спросил он себя. — „Корпорацию счастья"!»