Корпорация снов

ГЛАВА 18. Из объятий любимого в плен кошмара

За пределами кабинета сейчас ничего не существовало. Были только мы. Я должна попрощаться с любимым, найти преступника и уехать. Сердце разрывалось на части, я пыталась запомнить каждую черточку лица аполинезийца, каждый изгиб его тела, этот пленящий запах, присущий только ему.

— Ты странно себя ведешь, — констатировал бывший наставник, глядя на меня в одном нижнем белье.

— Ты не хочешь? — от волнения у меня сдавило где-то в груди и пересохло в горле.

— Хочу, конечно, но торопиться не стоит. У меня на тебя планы.

От досады я больно закусила губу и опустила глаза вниз.

— Все нормально? Ты выглядишь как-то… — Дакар начал допытываться, а я испугалась.

— Просто волнуюсь, — ответила я, спуская бретельки лифа. В кабинете горел свет, и это немного смущало. Но так как это наш первый и последний раз, то свет или темнота, не имеет значения. Так даже лучше, я буду помнить больше деталей.

Подозрительный взгляд аполинезийца сменился на мучительный, а затем и вовсе какой-то хищный, когда он смотрел на меня. Освободившись от лифа, я на мгновение замерла. Прохладный воздух кабинета холодил соски, и они затвердели. Щеки мои горели, я была готова провалиться сквозь землю. Что я творю? Вечно я делаю что-то не то…

И вот, когда я уже готова была передумать и прикрыться одеждой, Дакар приблизился. Он не прикасался, но от его кожи шел ощутимый жар. В глазах аполинезийца полыхал огонь. Бывший наставник взял мое лицо обеими руками и впился в губы, его язык ворвался в рот. От напора я чуть не задохнулась, но с этой всепоглощающей страстью я забыла про стеснение. Было так приятно чувствовать обнаженной грудью чуть грубоватую ткань рубашки мужчины. Каждое соприкосновение именно с ним вызывало у меня трепет и возбуждение.

Я торопливо целовала Дакара, гладила его горячую кожу дрожащими руками. По щекам катились неконтролируемые слезы. Аполинезиец провел дорожку поцелуев вниз и остановился на груди. Властно сжав округлости, он прикусил правый сосок, а потом вобрал его в рот. Из моего горла вырвался стон, я непроизвольно выгнулась. Дакар провел горячим языком по ложбинке между округлостей, и мои ноги сильнее сжали торс мужчины. Соски тут же заныли, требуя продолжения ласк. Они уже набухли от возбуждения, и каждое прикосновение воспринималось как буря.

Дакар, кажется, наслаждался процессом и не торопился. Он пытал меня своими властными губами. Но во мне все больше росло нетерпение. Внизу живота уже вовсю полыхало пламя. Мне хотелось ощутить его в себе. Почему же он медлит? Я потянула Дакара на себя, одновременно заваливаясь в бок на диван. Я в полной мере ощутила вес аполинезийца на себе, хотя он и склонялся надо мной на локтях. Обвив его торс ногами, я вырвала из мужчины глухое рычание. Дакар прижался ко мне тазом, прикусив при этом нежную кожу шеи.

Во мне все пело и радовалось. Сердце бешено стучало в груди.

Шумно выдохнув в мои волосы, Дакар нехотя поднялся, оставив меня одну на диване. Я вопросительно посмотрела на него. В чем дело?

— У меня на тебя планы, — коротко ответил аполинезиец.

Он подошел к столу, тряхнул головой и стал застегивать рубашку. Не оборачиваясь, Дакар произнес:

— Оденься, пожалуйста, мне и так тяжело сдерживаться.

— Но почему? — не скрывая обиды, выпалила я, уже прикрывая руками грудь.

— Я уже сказал, — сквозь зубы процедил аполинезиец.

Раздался сигнал древнего коммуникатора на столе бывшего наставника. Дакар торопливо нажал на кнопку соединения. Я начала торопливо одеваться. Чувствовала я себя ужасно. Мне было и обидно и стыдно.

— Плодотворного дня, Эль Дакар. У меня сообщение для Ла Фии. Президент просит вернуться ее на свое рабочее место, — вежливо отчеканил электронный голос.

— Откуда вам известно, что она у меня? — поразился аполинезиец. А я заметила, как линия его плеч напряглась, каменея.

— Ла Фия должна срочно появиться на своем рабочем месте, — холодно ответила электро-секретарша.

— Я спросил, откуда вы узнали ее местонахождение? — не унимался Эль Дакар.

— Всего хорошего, — попрощался электронный голос и отключился.

Я выскользнула из кабинета, не дожидаясь, когда аполинезиец скажет мне уходить. В состоянии крайней задумчивости я поднялась на самый верхний этаж. Из знакомых мне никто не попался, и я даже была рада этому. Надеюсь, Эль Абвиль скоро поправится. Думаю, что Миас об этом позаботится. Но, если аварию подстроил не Дакар на почве ревности, тогда кто? Что-то царапалось на самом краешке сознания, но я все никак не могла ухватиться за мысль.

— Попрощалась с возлюбленным? — встретил меня вопросом Эль Мован.

— Что? — я прикинулась ничего не понимающей, ведь не мог же президент знать, что происходило между нами с Дакаром в кабинете на диване?

— Надеюсь, что ты хорошо попрощалась, потому что больше такой возможности не представится. Я обещал выполнить одну твою просьбу. Прости, но затягивать я не намерен. Моя дочь очень нетерпелива. Ее порывы тяжело сдерживать, все-таки огненная саламандра. Вся в мать, — на последнем слове Эль Мован осекся.