Корпорация Томб райдерс (СИ)

   В школе подготовки оперативного состава, куда я попал после зачисления в КГБ, нам читали очень интересные лекции по психологии и психиатрии. Конечно, они имели сугубо прикладную направленность, лекторы не ставили перед собою цель глубоко осветить психолого-психиатрические особенности человеческой личности с научной стороны, но познавательной и практически полезной информации эти занятия содержали очень много. Нас учили отличать бред психически нездорового человека от ценных сведений, сообщаемых добросовестным источником. Дело в том, что сумасшедшие могут быть в своих рассказах очень достоверны, зачастую они подкрепляют свои бреды разного рода документами - удостоверениями, авторскими свидетельствами и фотографиями. Бреды при некоторых видах шизофрении предстают в виде чрезвычайно детализированных и внутренне логичных рассказов с порой весьма сложными сюжетами. Логичность их может оказаться столь "железобетонной", что при всём желании опровергнуть их, опираясь лишь на фактологию самого бреда, оказывается невозможно. Но практически всегда в основе бреда лежит некий изначальный посыл, очевидно безумный в глазах нормального человека. Шизофреник же этого безумия не ощущает, поскольку он искренне верит в правдивость своих видений и переживаний. И именно это даёт возможность ясно понять, кто же именно перед тобой - здоровый человек или нет. Задача оперативного работника при столкновении с психически больным человеком, заключается в том, чтобы как можно быстрее обнаружить этот "бредовый посыл" и должным образом скорректировать своё поведение с нездоровым человеком.

   Изучая свои записи, я понял, что по сути они представляют собой образец безумия - сложно структурированного, внутренне логичного, весьма достоверного. Являясь человеком адекватным и склонным к аналитическому мышлению, я смог это признать, точнее говоря, не побоялся себе в этом признаться.

   Так с чем же я имел дело ? Очевидно. что спустившись в подвал и усевшись в "яйце", я никак не мог перенестись на другой континент и уж тем более на другую планету. Полярная звезда никак не могла перестать быть полярной, а лазерный луч никак не мог изгибаться. Мне стало ясно, что все эти моменты как раз и образуют тот самый "бредовый посыл", который способен помочь мне не потерять голову и остаться на позициях здравого смысла.

   Но оставался один нюанс, который не укладывался в схему. За две "командировки" я получил более двадцати тысяч долларов - два своих оклада и премию в пятьдесят процентов. Деньги эти не были бредом - я благополучно поменял их в банке и раздал долги. Кассовые справки убеждали меня в том, что эти тысячи долларов не привиделись мне в наркотическом бреду и не приснились с пьяных глаз.

   Так за что же мне платили ? Действительно ли я убил неведомых мне четверых человек в некоем загадочном месте или это воспоминание внушено мне кем-то с некоей, непонятной пока целью ?

   Я много думал над всем этим, крутил проблему в голове по-всякому, пытаясь подступиться к головоломке с неожиданной стороны. Я почти перестал сомневаться в том, что явился жертвой некоей психологической игры, или точнее говоря, эксперимента, хотя так и не понял, кто этот эксперимент ставит и как именно он это делает.

   Но именно поэтому поздним вечером шестнадцатого мая я позвонил своему старому другу по "Граду" Славе Микешину и произнёс сакраментальное :

   - Отведи-ка меня к Степану Могильному !

   Есть такая старая-старая русская примета, или поверье - уж и не знаю, как правильно назвать : коли первый раз идёшь к колдуну лечиться - возьми собой поводыря. В принципе, Степан Степанович Могильный не являлся колдуном, а я менее всего походил на болезного, которого надо полечить, но... но примету я уважил. В приметах, вообще, большая сила кроется - убеждался я в том за годы своей корявой и опасной жизни неоднократно.

   Мало кто знает, что Виктор Фёдорович Карпухин, руководитель группы "А", будущей "Альфы", уволенный в запас сразу после провала ГКЧП, уехал в Казахстан, где почти год возглавлял Службу безопасности Президента. Затем он вернулся в Россию, а вслед за ним появился и Степан Могильный, выдающийся психолог и психотерапевт, творивший, как говорили знающие люди, феноменальные вещи.