Корпорация Томб райдерс (СИ)

   - ...сволочь-гадёныш-жалкий фигляр-и паяц-как же ты меня замучил...- лилось из её рта вплоть до того мгновения, пока она не хлопнула дверью автомобиля и не завела двигатель.

   Катя и Прохор озадаченно посмотрели ей вслед. Малец выдал как всегда точное умозаключение :

   - Тётя, конечно, красивая, но уж больно злая.

   - У тёти проблемы с идентичностью ?- полюбопытствовала Катя.

   - Нет, у неё просто проблемы с совестью.- ответил я.

   Мы сели в машину. Помолчали немного, каждый, видимо, ещё раз пережил только что виденную сцену.

   - Ты... назвал меня женою...- пробормотала, наконец, Катя и голос у неё предательски сорвался на шёпот.- Или мне всего лишь послышалось ?

   Я вытащил из кармана золотой перстень с прекрасным бриллиантом в пару десятков карат - последнее из трёх колец, взятых в погребальной камере под пирамидой Аменемхета Первого. Аккуратно надел украшение на безымянный палец левой руки Катюши, полюбовался зрелищем. Оно того стоило, всё-таки делалось это кольцо для царской руки !

   - Ты не ослышалась.- ответил я.- Надеюсь, возражений не будет ?

   - Ну-у...- Катя запнулась.- А ты не боишься сокрушить основы мироздания ?

   - Мы столько сделали для его спасения, что теперь-то мироздание как-нибудь устоит. Ты, главное, провайдера поменяй, хорошо ?

   - Уж конечно...

   Мы поцеловались. Трогательно и коротко. Всё-таки на заднем сиденье пыхтел малец, которому ещё рано было вникать в нюансы межполовых отношений.

   Прохор откашлялся, привлекая наше внимание, и проговорил :

   - Может, мы поедем, а-а ?

   Я повернул ключ зажигания, шевельнул педаль газа.

   - Ну что, экипаж, у нас есть бо-о-о-ольшущая куча денег. Пирамиды мы уже видели, может посмотрим что-то ещё ? Подумайте, к рассмотрению принимаются все предложения...- сказал я.- А пока, давайте-ка, прокатимся в ресторацию, покушаем.

   Может, эти слова и являлись лакейскими, но мне они нравились. Я тронул автомобиль с места и повёл его к выезду со стоянки. Чувствовал я себя в эту минуту очень необычно. Ведь мне уже было сорок два года, и наверное, я вычерпал отмеренную мне жизнь больше чем наполовину. Но честное слово, в моё сердце стучалось радостное ощущение того, что жизнь моя только начинается.