Корпорация цветов

— Нет, — покачала головой Зои. — Ты вряд ли меня поймешь, ты порвал все связи со своими и ни одну землю не можешь назвать своей. Но я родилась там. И пусть это было второе, суррогатное рождение, но я знаю, что родилась там. У меня было второе детство и у меня есть вторая жизнь. У меня есть моя земля, пусть непримиримая ко мне, пусть ненавидящая меня, но это моя земля, за которую проливали кровь те, кто на ней родился. Были великие войны и великие победы. Те, кто пришел туда до меня своими поступками доказывали своё право жить там, на той земле. Только сейчас я понимаю, что их ненависть ко мне сродни защите своей территории, которая досталась им по наследству. Мы были чужими там, и большинство моих сородичей так и умрёт чужими. Но у меня есть шанс доказать своё право на ту землю. И пусть я умру, пусть я больше никогда не увижу свой город… Но я умру с мыслью, что отвоевала право жить там. Право быть своей.

Зои умолкла. Вирго несколько минут смотрел на неё, силясь что-то сказать, потом резко вскочил на ноги и ударил в дверь сжатыми кулаками. К его удивлению, дверь легко поддалась, но Кратц не стал входить внутрь. Вместо этого он опустился на колени и положил руки на шею Зои.

— Я останусь с тобой. Ты это понимаешь? Всё сказанное тобой имеет отношение ко мне. Прямое отношение ко мне. Право рождения дорого стоит, и пусть я не родился там, но и я хочу иметь право жить в том мире, в том городе. Я не хочу быть чужаком. Я уже проходил через это. Знаешь, где я жил те несколько лет до того, как ты вычислила меня и забрала обратно? Я оказался в лесу, в глухом зимнем лесу, который был совершенно не похож ни на один из наших лесов. Я долго скитался и добрёл до небольшого посёлка на два десятка домов. Там была всего одна улица, вымощенная гладкими черными камнями и колодец-журавель с самой вкусной на свете водой. Я упал без сил, потому что был ранен и измучен, меня не хватило даже на то, чтобы заставить их увидеть меня в другом, человеческом обличье. Меня подобрали и выходили, не спрашивая, кто я такой и откуда. Мне нужна была помощь, и мне дали её. Дали старики, которые питаются только тем, что сумеют вырастить на своём огороде или заработать за лето с редких дачников. Не знаю, за кого они приняли меня, но у них я получил всё, о чем мог только мечтать. Я получил понимание, тепло и любовь, именно то, чего мне так не хватало. Весь посёлок ходил смотреть на меня, как на чудо, кто-то говорил, что я выходец с того света, кто-то называл пришельцем с далеких галактик. Но я не видел в их глазах жажды власти надо мной. Некоторые из них хотели меня убить, но никто не испытывал желания помыкать мною и перекраивать на свой лад. Потом я сумел заставить их видеть меня в ином образе, и они прозвали меня оборотнем. Но тогда я уже был своим, местным, известным оборотнем. Они боялись меня, но смирились с тем, что я такой, какой есть. Они смирились, понимаешь? И ради этого смирения за них уже стоит умереть. Именно поэтому я останусь с тобой.

— Я останусь с тобой, — повторил Вирго после небольшой паузы. Зои открыла глаза и смотрела на него пристально и печально. Кратцу казалось, что он кожей ощущает её тяжелый взгляд, и от этого впечатления ему было не по себе.

— Послушай, — проговорила Зои неуверенно, но Вирго приложил палец к её рту.

— Тсс. Прошу, ничего не говори. Я готов быть с тобой. Готов остаться с тобой.

— Это бессмысленно, — шепнула Зои, качая головой. — Неужели ты не понимаешь, что это бессмысленно?

— Для меня это имеет смысл, — сказал Кратц. — А всё остальное неважно.

— О, господи, — Зои обхватила голову руками. — Ну зачем, зачем…

Она встала на ноги, оперлась плечом о дверной косяк и долго смотрела на спокойную воду. Потом спросила:

— Как ты разбудил Фриззе?

— Что? — казалось, Вирго не сразу понял, о чем она его спрашивает. — А… Фриззе. Она являлась ко мне ещё когда я был ребёнком. Её сон нестабилен, а сновидения имеют осязаемую форму. Она спала и во сне видела себя прекрасной белокурой женщиной. Эта женщина приходила ко мне… И не только ко мне. В её образе Фриззе потеряла своё белое жемчужное ожерелье… Ты помнишь его? Оно рассыпалось и раскатилось по берегу. Градэ, хранитель моста нашел жемчужины и подарил их Нанарин. Он всегда любил детей, а Нанарин была ещё и такой красавицей. Я украл её ожерелье, и Фриззе явилась ко мне. Она искала его, она везде искала его. И я… овладел ею.

— Ты… что? — спросила опешившая Зои. — Как?

— Я был с ней, — сказал Вирго просто. — После того, как я дал ей напиток любви, она дважды приходила ко мне. Она была в облике земной женщины. Она требовала у меня своё ожерелье. Я сказал, что отдам ей его, только если она…будет со мной. Она согласилась.

— И что потом?

— Потом, — Вирго замялся, — потом я… О господи!

Он замолчал, угрюмо глядя в землю. Зои смотрела на него с рассеянным вниманием, барабаня пальцами по дверному косяку. Наконец, Кратц встал, выпрямился и тихо сказал:

— Я не уверен, что у меня получится позвать её.

— А ты попробуй, — мягко сказала Зои, перехватывая пулемет, висящий на уровне живота.