Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Вот это я завернула! Даже если бы полдня думала, не смогла бы сказать лучше. Но стоит быть перед собой честной: я бы за такого мужчину хоть сейчас замуж пошла! Все-таки, как ни крути, а я сейчас невеста неудобная, даже скандальная: и магией занимаюсь, и других девочек хочу ей обучать. А он вместо того, чтобы дердаться подальше, всегда готов подставить плечо, дать совет и помочь на деле. Какой же он хороший, мой Димочка! Так бы и расцеловала!

Но вместо этого улыбнулась Заславскому… и отдавила ему большой палец.

— Простите… — проблеяла виновато.

Однако моя оплошность лишь подняла ему настроение.

— Ну что вы, Евдокия! Теперь я точно уверен, что вам небезразличен.

— Это вы как определили?

Он загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Так и разошлись в фигуре этого бесконечного танца. А когда наши руки снова встретились, я заговорила совсем о другом.

— Дима, мне нужна ваша помощь.

Он сразу подобрался:

— Конечно, Дусенька, всегда рад помочь!

— Ну, — я сделала вид, что смутилась, — помощь нужна не совсем мне…

— Вашим подругам, — догадался он.

— Подруге. Вы ведь сегодня уже общались с князем Багратионом? Не могли бы невзначай подвести его к нашей компании и познакомить?

— Я постараюсь исполнить вашу просьбу в ближайшее время, — улыбнулся он.

— Спасибо. — Танец завершился, и последнюю фразу я добавила уже, когда он вел меня к фрейлинам. — И не обращайте внимания на мои действия, связанные с графом Расселом. Девушка имеет право на маленькую месть.

Князь лишь вопросительно на меня посмотрел, но мы уже были не одни, и он откланялся.

— Ну и как? — спросила Лида, прикрывая лицо веером.

— Операция «Багратион» запущена! — тихо ответила ей.

Однако Дима с Багратионом все никак к нам не подходили, зато пред наши очи предстали аглицкие лисы. Мы с девчонками незаметно переглянулись. Англичане дружно нам поклонились и завели светскую беседу, явно пытаясь вызнать о нас побольше. Ведь весть о том, что убранством дворца отчасти занимались мы, уже разлетелась среди гостей. Скрывать этого не имело смысла. Наоборот, нужно было потихоньку приучать общество к тому, что женщины вполне успешно могут пользоваться магией в мирных целях, делая, как минимум, мир красивее.

— Дамы, мы поражены вашими талантами! Неужели этот все вы? — блондин красноречиво развел руками.

— Ну что вы?! — отозвалась Лидия. — Лишь малая часть заслуги принадлежит нам. Но мы очень старались! Особенно хотелось впечатлить вас! — с придыханием добавила она.

Лида настойчиво продолжала отыгрывать полную дурочку, которая от него без ума. Однако эта дурочка почему-то ни в какую не желала выбалтывать ничего хоть сколько-нибудь стоящего, упорно переводя все стрелки на персону белобрысого. Что его бесило неимоверно, но он прятал свои эмоции. Да разве ж такие всплески спрячешь от менталиста? Да и наедине с ним она почему-то оставаться никак не соглашалась! И даже до этого самовлюбленного хлыща уже доходило, что над ним элементарно издеваются. От чего он злился еще больше, но вывести девушку на чистую воду никак не мог. В общем, Лида отжигала по полной.

— И все же, — вступил в разговор граф Рассел, — говорят, что все цветочные украшения — ваших рук дело, как и тот умопомрачительный зал с зимним садом.

— Не скрою, мы приложили к этому руку, — ответила я.

— Всегда знал, что все женщины любят цветы, — он смотрел только на меня.

Граф, к моему удовольствию, сам вырулил на нужную тему, даже придумывать ничего не пришлось.

— О да! — мило улыбнулась я. — Только, знаете ли, подаренные цветы должны приносить радость, а ваши, признаюсь, с каждым днем раздражают все больше.

— Мне горько слышать подобные слова, — почти искренне расстроил он.

Только вот он так расстраивался каждый раз, когда я в той или иной форме говорила ему об этом, но цветы присылал каждый день.

— Боюсь, что если бы вам и правда было горько, то с вашего лица не сходила бы соответствующая гримаса, а вы ничего, ходите, улыбаетесь. Поэтому я вам не верю.

— К черту цветы! — тут же состроил он еще более грустное выражение. — Ваше недоверие ранит меня в самое сердце!

— Разве можно так говорить о цветах? — прибавила я в голосе драматичности. — А доверять вам… Хотя… Граф, у меня есть к вам предложение… Нет, правильнее будет сказать — пари! — я оживилась, будто идея только что пришла мне в голову.

— Пари? — удивился он. — Как интересно. И что же вы предлагаете, Евдокия… Поликарповна.

А я внутренне усмехнулась. Научила ведь обращаться к себе по имени отчеству! А то в первый же день чуть ли не на Дусеньку перешел. Хлыщ заграничный!

— Давайте договоримся так: если вы целый вечер сможете проносить у себя на лацкане бутоньерку, то я, так и быть, пойду с вами на свидание, но если нет… — я стрельнула в него глазками. — Вы перестанете досаждать мне цветами и вообще забудете о моей скромной персоне.

В глазах мужчины читался явный вопрос. Он чувствовал подвох, но не мог понять, в чем он кроется.

— А если цветок сам по себе осыплется к концу вечера или ненароком оторвется с лацкана?

Я изобразила на лице тень недовольства его прозорливостью.