Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

— Так получай! — и я запустила в него целый рой огненных искр, который сам сформировался в летящую белочку с развивающимся плащиком и выставленным огненным кулачком.

К сожалению, рефлексы у мужчины работали хорошо, и он успел выставить щит, в котором искры без труда увязли, но парочка, тех самых, из которых и состоял кулачок, все же успела опалить его нахальную рожу. Столь неожиданная атака вынудила его отскочить от меня, и я активировала огненную плеть.

Он с удивлением перевел взгляд с нее на меня и обратно, а потом в его глазах зажглись угонки нарастающего гнева.

— Не смей, Евдокия! — глядя на меня исподлобья, проговорил он.

— А то что? — удивилась я его вере, что эта фраза меня проймет, и нанесла удар, который он принял на шит.

— Сама напросилась! — и создал точно такую же плеть, но из воды. Я знала, что он специализировался на магии разума, но, видимо, не жалел времени и сил на освоение заклинаний других стихий, хотя это гораздо сложнее.

При помощи плети он попытался сбить меня с ног, но я без труда создала во второй руке щит воздуха и отбила атаку, замахнувшись сама. Это настолько удивило графа, что он чуть не пропустил мой выпад. Видимо, не ожидал, что я вполне могу держать два заклинания одновременно. Мы с девчонками не прохлаждались зиму и занимались не только научными исследованиями!

Мы обменялись парой выпадов, пытаясь достать друг друга. Но в небольшой комнате вести такой бой крайне сложно. На стенах, полу и потолке уже виднелись многочисленные подпалины и вмятины от наших плетей. И, кажется, если бы он не ставил перед собой цель оставить меня в живых, то уже бы закончил это противостояние. Все же он очень опасный и опытный боец. Но такой цели не было у меня, хотя я и не желала никому смерти. А потому, хитро закрутив плеть, мне удалось-таки обогнуть его щит и достать Френсиса со спины. Он выгнулся от боли, в глазах заклубилось бешенство, и он бросил в меня какое-то ментальное заклинание, которое без труда прошло сквозь мой щит. На мгновение я почувствовала, как разум накрывает темной пеленой боли, которая должна была терзать меня целую вечность и превратить в маленькое скулящее и просящее о пощаде существо. Осознание этого было острым и мгновенным. А потом защитная вышивка на основе обережной, нанесенная серебряными и золотыми нитями, которую перед самым отъездом было решено нанести на наши дорожные платья, поглотила негативное воздействие. Эта вышивка была нашей новой, еще не обкатанной разработкой, она действовала по несколько иному принципу и была, скорее, амулетом последнего шанса, который работал не сразу, а лишь когда заклинание проходило по всем рунам вышивки и таким образом закольцовывалось. А потому секунды человек чувствовал то, что на него насылали. Не самая приятная штука, но и мы, скорее, больше просто перестраховывались, чем верили в то, что нам понадобится подобная защита.

Все еще отходя от пережитой вспышки боли, я, шатаясь и пытаясь восстановить спертое дыхание, посмотрела на Френсиса, который уже убрал щит и плеть и готовился запустить что-то еще. Хотя зачем, ведь меня уже должно было надежно вывести из строя. И только сожаление о содеянном, написанное в этот момент на его лице, не дало мне запустить в него Копьем смерти, от которого сейчас он бы вряд ли смог защититься. В последний момент я перешла на магическое зрение и поняла, что он плетет нечто из целительного арсенала.

«Гаденыш! Не хочет, чтобы я загнулась раньше времени!»

Я сформировала Воздушный кулак побольше и припечатала мужчину к стенке. Маленькая площадь помещения не дала ему развить достаточную скорость, а потому графа просто оглушило, а не размазало по стенке тонким слоем. Проверив, что он все еще дышит, хоть и без сознания, я вышла из комнаты и тут же направилась в соседнюю, откуда слышала крик Лизаветы. Прислушавшись, поначалу ничего не услышала, а потом различила женские всхлипы и, похолодев от страха за подругу, тут же запустила в дверь воздушным кулаком, отчего та слетела с петель и бухнулась на пол.

В получившемся проеме я увидела царевну, которая сидела на полу у окна и держала голову бесчувственного графа Вудвилла. У меня аж от сердца отлегло, а ноги враз стали ватными от пережитого стресса.

— Ваше Высочество, с вами все хорошо? — спросила, отлепляясь от косяка и подходя к ней.

Она шмыгнула носом:

— Я его, кажется, уби-и-ила! — и залилась слезами.

— Что значит — кажется? Вы же маг жизни! Неужели не можете сказать точно? — я уже успела приложить палец к сонной артерии мужчины, а потому знала, что этот поганец жив, и не понимала расстройства царевны.

Видимо, шок от случившегося был слишком сильным, потому что она вспомнила об этом только после моих слов. Провела рукой вдоль тела мужчины и просветлела лицом.

— Он жив! Слава Богу, он жив! — выдохнула она облегченно.

— Не понимаю, что вы находите в этом хорошего? — пробурчала я, хотя прекрасно понимала состояние Лизаветы: хоть он и гад, но становиться из-него убийцей… Я присела рядом. — Что тут у вас случилось?