Корректировка. Гром

Слушая едва различимый шелест листьев, он почувствовал, что они будто говорят с ним. Чувство единения стало прекрасным, абсолютно новым открытием, обретая все более приятные черты. На мгновение ему показалось, что сад – самое удивительное и замечательное место на земле. Вспомнились недавние слова Кобзаря о компоте, что прекрасным может быть даже такая обыденная мелочь. Сейчас, сидя в саду, Максим понял всю прелесть и глубину этих слов. Человек осознанно потерял ту гармоничную жизнь, что дала ему природа. Он перешагнул все грани дозволенного и вторгся туда, где не должен разделять и властвовать.

Печальные мысли сами заполнили освобожденный разум. Хоровод дум о жизни человечества затягивал все глубже в пучину размышлений, и остановить их оказалось невозможно, хотя пришел он сюда совсем за другим…

В реальность Максима вернул голос. Приглушенный и далекий, словно через плотную пелену тумана, он звал его.

– Макси-и-и-и-м-м… Макси-и-м.., – голос звучал все отчетливей и ближе.

"Не может быть!" – первая мысль пронзила голову, как пуля невидимого снайпера.

Он узнал зовущий голос. Макс поднялся навстречу. На тропинке стояла и осматривала окрестности Белова.

Татьяна выглядела сногсшибательно. Бежевый брючный костюм сидел безупречно и подчеркивал точеную фигуру. На щеках алел легкий румянец, а волосы немного сбились в сторону.

– Чем обязан приходу такой… (он на миг задумался) особо важной персоны?

Максим говорил, а ирония в его голосе достигла заоблачных высот. Он не мог ее контролировать. Или не хотел…

Белова находилась в дикой ярости. Ее глаза свирепо искрили и метали молнии. Если бы взгляд мог убивать, Максим лежал бы сейчас на траве с простреленной головой.

– Я запретила вам свободное времяпрепровождение. Вам пока нельзя…

– Что нельзя? Ходить? Дышать? Размышлять? – он резко перебил ее.

Женщина осеклась, на мгновенье теряя нить мыслей. Стало понятно, что разговор предстоит тяжелый и непростой.

– Я не об этом…

– А о чем? – Максим снова не дал ей закончить предложение. – Я просто человек! Не машина, не робот, не механизм. У меня есть душа, эмоции, чувства. Я не камень.

– Но послушайте…

– Послушайте сами, – во всю разошелся Макс, не давая ей говорить. – Закончу и потом выслушаю вас. Вы с первой секунды мной управляете от и до. Я не сопротивлялся, понимая важность своей роли и, если хотите, миссии. Но и мне нужно несколько минут, чтобы побыть наедине с собой. Без камер наблюдения, опеки и подсказок. Просто побыть одному. Подумать или, наоборот, откинуть мысли. Я имею на это право?

Последние слова он произнес, пристально буравя ее колючим взглядом. Его глаза сверкнули серебром, но тут же стали стандартно серого цвета.

Татьяна впала в короткий ступор, как шахматная фигура перед особо важным ходом. Не отрываясь, женщина смотрела ему в глаза. На какое-то время Максу показалось, что она его понимает. Но работа и долг перевесили чашу весов.

– Я, конечно, вас понимаю, но и вы должны нас понять…

Скрещивая руки на груди, Белова реально стала похожа на игрального ферзя. Жест не женский, но ей почему-то он шел, а в данный момент подчеркивал важность и психологический настрой.

– Вы человек, я человек, но от нас зависит очень многое. Возможно, судьбы миллионов, их жизни и будущее. Мы долго готовились, все продумано и расписано буквально по минутам. Совсем не хочется рисковать из-за нашего с вами недопонимания. Вы с этим согласны?

В процессе разговора тональность ее голоса изменилась с командной до примирительной.

– Непонимания нет! – порывисто развел руками Максим. – Я все понимаю и прошу понять меня. Давайте найдем разумный компромисс, и все будут довольны.

– Хорошо, – наконец сдалась Татьяна. – Вам разрешаются личные прогулки, но недолго и не везде.

– Согласен.

– Вам нельзя, пока не пройдут все загрузки, пользоваться источниками информации. Библиотека и все средства информации вам недоступны.

– Без проблем, – мгновенно согласился Максим и, подхватывая женщину под руку, повел ее в сторону лифта. – Ах, Татьяна, нам ли жить в печали. Скажите не читать, не буду читать. Скажите не смотреть, не буду смотреть. Все для вас, все как вы пожелаете.

– Знаете, Максим… Вы очень странный. Я не могу привыкнуть к вашей манере общения.

Сцепив руки за спиной, Татьяна медленно шла и пинала носком туфли маленькие камешки на гравийной дорожке.

– В чем странность? Надеюсь, ничего критичного?

Макс поддел ногой "ее" камушек и тот улетел далеко за пределы насыпного покрытия. Не сговариваясь, они подняли глаза и их взгляды непроизвольно пересеклись.

– Я пока не могу прочитать вашу маску. У нее слишком много слоев.

– Маску? Можно подробнее? – его немного задели слова женщины.

– Вы только не обижайтесь, – голос Татьяны звучал мягко и дружелюбно. – Это своеобразная человеческая защита в новых, непростых условиях. Думаю, что далеко не каждый справился бы с реалиями, которые огромной глыбой рухнули на вас. А вы справляетесь достойно. А ваша маска помогает.

– Вот ты заладила маска, маска, – незаметно для самого себя Макс перешел c Татьяной на ты. – Объясни проще, понятнее.