Корректировщик. Заповедник смерти. Утечка информации. Пираньи

Джонатан отыскал тропинку, и они двинулись по каменным плитам древней дороги или улицы – поди разберись в темноте. Перешли на бег, рискуя свалиться в яму или врезаться в дерево, хотя Улисс интуитивно угадывал повороты тропинки. Через десять минут выбежали на край широкой каменистой поляны с черным провалом в центре.

За поляной, под пологом из гигантских фикусов и сейб, виднелись какие-то строения – целый поселок из пирамидальных палаток и конусовидных домиков. Сквозь щели в некоторых из них пробивался неяркий желтый свет, мелькали темные фигуры, доносился приглушенный говор людей и шум, напоминающий шум разгрузки корабля в порту.

Улисс хотел что-то сказать, но в это время из леса на поляну выползло что-то длинное и серое, похожее на гусеницу. Оно достигло провала в центре поляны и... не упало, а повисло над ним! Вокруг забегали люди в комбинезонах, тоже не падавшие в пропасть.

Недоумевающий Кристофер повернулся к Улиссу, тот предупреждающе сжал его локоть.

– Не сообразил? Они покрыли поляну черной краской, чтобы сверху она казалась пропастью, дырой. Ловко придумано! С самолета никто ничего не увидел бы.

– Что они делают?

– Вероятно, готовятся к отходу. Вот что, обойдем эту «пропасть» справа. Видимо, Копман занимался здесь не только исследовательской работой, но и контрабандой, вот и понадобился такой большой транспортный узел.

В этот момент серая «гусеница» на поляне стала превращаться в чудовищного «кита», раздуваясь все больше и больше, пока не превратилась в дирижабль!

– Эх, вот когда накрыть бы это гнездо! – процедил сквозь зубы Улисс. – Где твоя рация? Моя, к сожалению, накрылась, я на нее лег. Пора давать сигнал десанту.

Торвилл пошарил в заспинном кармане и похолодел.

– Я... у меня... ее нет.

– Как нет? Я же тебе давал.

– Я, кажется, ее... забыл.

Улисс застыл на мгновение, потом похлопал сгорающего от стыда альпиниста по спине.

– Ладно, обойдемся. Может быть, капитан Эрнандес успел сообщить о воздушном контроле границы кому следует. Да и лаборатория должна иметь рацию.

– Прости, я...

– Брось переживать, это моя вина, что не проверил.

Они обошли поляну справа и подошли к лагерю с другой стороны, там было сравнительно тихо.

– Стой здесь и жди. – Улисс отобрал инфраочки и проверил обоймы в пистолетах. – Вернусь через десять минут. Поднимется шум – не паникуй, ночь для нас союзник непобедимый, но едва ли они осмелятся шуметь, им это очень невыгодно.

Джонатан беззвучно канул в темноту, через минуту его силуэт мелькнул у входа в одну из палаток, сквозь щели которой пробивался слабый свет.

Торвилл прижался спиной к дереву и замер, сжимая в потной руке пистолет, все еще переживая свою ошибку. Он не знал, что будет делать, если Джонатана схватят, но надеялся, что решение придет само. Откуда-то появилось странное спокойствие и способность к мгновенному анализу ситуации, как во время подъема на скалы. Вероятно, организм сам регулировал степень концентрации душевных и физических сил и «включал форсаж» в момент наивысшей опасности.

В течение последующих минут Кристофер слышал только глухой шум загрузки дирижабля на поляне, никого не видя возле ближайших палаток. Потом из сельвы, не близко, но и не далеко, долетел клокочущий животный вой и оборвался на низкой ноте. Кристофер вздрогнул, облился жарким потом. То ли собственная память, то ли память предков нарисовала картину охоты с собаками так ярко, что в душу вцепились когти тоски и безысходности. По их следу шли собаки!..

Улисс появился через десять минут. Он нашел Кристофера и, сдерживая дыхание, стиснул его плечо горячей рукой.

– Все правильно, Крис, это хозчасть лаборатории. У них тут целый парк дирижаблей. Просто и остроумно: грузят награбленное ночью на дирижабль – и поминай как звали. Об Анхелике оба моих «приятеля», которых я разбудил, ничего не слышали, но рассказали, что сама лаборатория в полумиле под землей, вернее, в пещерах, ты был прав. Охраняется, как банк Рокфеллера. Улавливаешь?

– Как мы туда попадем? С пистолетами против пулеметов?

– Ничего, пройдем.

– За нами, по-моему, погоня с собаками, я слышал вой.

– Вой или лай?

– Вой, но он... собачий. Не смейся, я знаю, старый дом моего отца стоял рядом с полигоном, на котором полицейские натаскивали овчарок...

– Понятно. В таком случае мы не успеем добраться до лаборатории... если только меня не обманули. Но минут десять форы у нас есть. Бегом за мной!

Они помчались с максимально возможной скоростью в глубину сельвы, в направлении, выбранном Улиссом со слов работников лаборатории. Выбежали на дорогу – плиты и гравий, видимо, еще одна из древних индейских дорог, построенных тысячи лет назад, но сохранившихся под сводами сельвы благодаря сухому и жаркому климату. Прибавили скорость. Некоторое время бежали молча; Торвилл стал понемногу отставать, на один прыжок Улисса ему приходилось делать два.

Снова где-то сзади коротко провыла собака. Кристофер догнал товарища и уже не отставал.

Они уцелели благодаря случайности, когда тропинка вильнула влево.