Корректор 2.0 (СИ)

Мартыну даже показалось, что прокатилось эхо, как в пещере. И всё. Шестёрки сгробастали ошалевшего Величку и утащили в сортир, с час оттуда доносились крики, визги и плач, а на утро его непонятная кликуха сменилась на вполне понятную — птичка-невеличка. Место тоже нашли — на параше, среди пидоров. Какой-то плевок решил его судьбу. А малой даже не ухмыльнулся, вообще никаких чувств не показал, был только взгляд.

Две льдинки, живые и одновременно до жути мёртвые, холодные, но прожигающие насквозь. На тебя смотрит не человек — кусок скалы необъяснимым образом, втиснутый в человечью шкуру. Возникает ощущение невероятно толстого и крепкого стержня, который не ограничивается только телом, он словно врыт в камень на непостижимую глубину. И хрен ты его с места сдвинешь, даже вдесятером.

Примерно так мог бы описать Мартын этот взгляд, если бы посещал школу хотя бы до четвертого класса или прочитал пару книг. И сейчас, приближаясь к брату близнецу того малого, он не хотел этого, но «понятия» — чёрт бы их побрал… нельзя показывать свою слабость, заклюют, свергнут. Мартыну хотелось бежать как можно дальше, а потом зарыться поглубже, только бы не видеть его, но в результате, глупые ноги сами его несли.

Быстро трезвеющий Мартын бросил короткий взгляд на Коляна. Тот никогда не отличался ни особым умом, ни чуйкой. Злой, да, это про него, и тупой. Вот и сейчас, этот идиот улыбается и облизывает губы, Мартын с тоской перевел взгляд на кусты, а оттуда как по заказу выскочил возбуждённый Хиля, прям как чёртик из бабушкиной табакерки.

— Этот, как его… пионер, в натуре один, я всё вокруг осмотрел, — запыхавшийся Хилый даже руки стал потирать.

А малой наконец-то перестал приседать и обратил свой взор на представшую перед ним троицу.

— Слышь пидорасы, признавайтесь кто из вас одноглазый? — вопрос мальца был точно не риторический.

«Ну вот, мля, начинается! Зачем же он так сказал? Ну можно же было без пидорасов обойтись».

Мартын всё больше склонялся к мысли о побеге, плевать на понятия, страх заполнял протрезвевшее сознание, забираясь всё глубже, поумневшие вдруг ноги начали манёвр разворота и уже зад за собой потянули. Собрав остатки самообладания, Мартын взял себя в руки.

— Чё ты там пукнул, пидарок? — злой Колян первым пришёл в себя. — Ты су…

Тут что-то хлопнуло, затем свистнуло и тут же неприятно чвякнуло. Колян охнул, схватившись за лицо руками, рухнул на землю. Всё произошло так быстро, что Мартын с Хилым не успели ничего понять, возможно Колян что-то видел, но ему уже было не до того.

— ААААХ, мелкая сука, тварь, выбила мне глаз, ААААА, да я тя, б…я, порву, — заверещал тот, не подозревая, что повторяется. Пытаясь заткнуть кровавую дыру, образовавшуюся вместо глаза, Колян и помыслить не мог, что где-то, когда-то, возможно в другой реальности, он сказал те же самые слова.

— Можете не отвечать, — крикнул наглый малец. — Сам вижу.

Ошалевшие кореша наконец посмотрели на малого, теперь он напоминал пружину, вроде стоит не двигается, но ассоциация всё равно возникла.

«А откуда взялась рогатка? Да такая зверская…»

Мозг Мартына ещё притормаживал, вяло, как в замедленной съёмке, отмечая движение вокруг: осенний ветерок дует, листики шевелятся, а самый ленивый из троицы Хилый, начал действовать, с возгласом:

— Ну, сука, держись пионер, — он бросил сумки с пойлом на землю и рванул вперёд, на ходу вынимая пику.

«Во даёт, тормоз!» — подумал Мартын, глядя на прыткого подельника.

Когда Хилому оставался каких-то полтора метра до жертвы, малец бросил свою жуткую рогатку. Хищно, по-звериному присел, чтобы тут же подняться, со странным дрыном в правой руке. Дубина была похожа на узкую, метровой длинны бутылку, на её наконечнике что-то темнело. Мартын не мог знать, что малой выточил из березовой ветки бейсбольную биту, он таких вещей никогда не видел и тем более не подозревал о свинцовом набалдашнике.

Малец, играючи без размаха, ткнул летящего на него Хилого в челюсть, раздался влажный хруст, Хиля ойкнул и начал заваливаться назад, напоминая срубленный тополь, раскинутые в стороны руки, были похожи на ветки. Казалось бы всё, второй подельник выведен из строя про него можно забыть, как про лежащего и вопящего матом Коляна, но не тут-то было, мелкий шайтан, наплевав на инерцию нанёс ещё два удара, крест на крест по правой кисть с ножом. Хилый, прибывая в спасительном забвении, оружие не потерял. Затем левая коленка. Не успевший завалиться назад кореш, неприятно хрустя костями, начал складываться под неестественным углом.

— М…мамочка! — увидев быструю расправу, Мартын, вдруг вспомнил про женщину, которую и за человека-то не считал. Принеси, накорми, уберись. Отец так делал, не мудрено, что сынок перенял эстафету.

В следующий момент, Мартын обнаружил себя бегущим сквозь кусты и бодро прыгающим через кочки. Ему вдруг стало глубоко плевать на понятия, корешей и обоссаные штаны, вся показная удаль отступила, на её место пришёл животный страх.

— Я ваша совесть, уроды!..БАЦ…ХРУСТЬ…

— ААААА!!! — услышал Мартын за спиной.