Корректор 2.0 (СИ)

Это сейчас, я чувствую себя карающей рукой, готов перебить всех отмороженных маньяков, этакий сорокалетний праведник с остатками юношеского максимализма. Не начнёт ли меня тошнить от них в самом ближайшем будущем? Возможно, так и будет, но ведь это всё потом!

«А сейчас, дорогой Альбертино, едем за твоей хроникой, долбаный ты маньячилло!»

Проехав несколько сотен метров по центральной улице, я свернул на Еловую.

«Красивый домик однако, с клёнами, прекрасное место для смерти, не моей конечно. Да что ж я так хочу тебя убить? Не подскажешь?»

Искать пульт от ворот было лень, поэтому, или по другой причине, с разгона снёс препятствие.

«Больше шума! Экс маньяк приехал на дачу!»

Немного не рассчитал, кадиллак вслед за воротами протаранил веранду дома, та была застекленная и теперь машина стояла посреди неё.

«Так даже лучше, с ключами не возиться. Слышь, Альбертино! Твоя безупречная маньчная жизнь дала трещину!»

Хозяин тела помалкивал, прибывая на своей волне. Воспитанному психически нездоровой матерью хватило небольшого сдвига, который произошёл в его голове. Нужен был катализатор, и он появился, в моём лице, идеальная картина внутреннего мира, культивированная десятилетиями, нарушилась. Теперь он обычный психопат, неспособный влиться в общество.

Пришлось повозиться пока добирался до маньячного дневника, ноги не слушались, видимость близка к нулю. Идеальный порядок в доме, нисколько не помогал.

Пора заканчивать!

«Я, Евгений Савченко, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, признаюсь в убийстве всех женщин, приметы и фото коих, сохранены в данном дневнике…»

Как я не старался сдерживать чужую память, она всё же прорвалась. Первая осознанная жертва— Саша. Её фотография мелькнула на первой же странице. Урод по неопытности неправильно рассчитал дозу снотворного, очнулась в процессе нанесения макияжа и тихонько заплакала. «Никаких рыданий, что же ты наделала, потекла косметика…», душа жертву причитал будущий серийный маньяк.

«… я конченная тварь, убил три десятка женщин и если останусь на свободе, убью ещё больше…»

Свист тормозов на улице. Через несколько секунд, послышался тяжёлый топот множества ног.

Вот и тяжёлая кавалерия, быстро они.

Мавр сделал своё дело, мавр может уходить!

* * *

Семеныч очень удивился, когда буквально через десяток минут к будке подкатили две набитые омоновцами машины. Одобрительно покивав, он указал искомый дом.

«Однако, научились работать!»

Глава 7

Несколько месяцев спустя

Что может быть прекраснее шашлычка под коньячок? Многие меня поймут. Особенно если ты у моря и близок закат. Я занимал столик подальше от шумных компаний поближе к морю, полный штиль действовал умиротворяющее, навивая только приятные мысли.

Последние месяцы дались не легко, что ни говори, а багаж знаний нескольких десятков людей, давил не по-детски. Этот постоянный гул, мешанина голосов, мыслей, надежд, извращенных желаний сводили с ума.

Я дошел до точки. Эмоциональная нагрузка затмила разум. Не знал, что способен на подобное — свести счеты с жизнью.

Не особо верил, что получится, надо было лишь перебрать снотворного, которое так щедро выделялось мне государством, как ценному сотруднику. Ну и перебрал, так ведь откачали, за несколько дней привели в норму.

Хотя можно было просто взбрыкнуть, отказаться…

По распоряжения полковника, я перестал участвовать в допросах. Последние девять месяцев, я только и делал, что вселялся в людей. В основном это были преступники, маньяки, убийцы, террористы, изредка свидетели. Вся беда в том, что их память, теперь является и моей, стоило только посмотреть на какой-нибудь предмет, как мозг выдавал кучу информации, по большей части бесполезной.

К чему мне скажем воспоминания какого-то урода, который протыкает глаза беззащитной девушке шариковой ручкой, она плачет и кричит, а это подобие человека, закатывается безумным смехом. Профессор, заглянув в мои безразличные глаза, отправил к психиатру, идея была плохая, через пятнадцать минут проникновенного общения, тот ретировался с разбитой мордой, не стоило ему так глубоко капать. После короткого совещания, начальство решило предоставить мне десятидневный отпуск.

Я поздно понял, что перестал отгораживаться от чужой памяти, лавина воспоминаний просто накрыла меня унося в тёмную пропасть подсознания. Когда это произошло? На каком участке конвейера? Увлёкся после допроса полоумного поджигателя, или откровений свихнувшегося орнитолога? А важно ли это?..