Корректор

Орин дёрнулся от неожиданности. Надо же, как быстро дошли. Взору предстал прозрачный – так что на дне каждый камешек видно – поток, но, к сожалению, настолько широкий, что о преодолении преграды вплавь не может быть и речи. Берега частично поросли высоким камышом, у кромки воды в окнах в буйной растительности плещется рыбёшка, ловят пролетающих лупоглазых стрекоз и мух важно восседающие на листьях кувшинок зелёные лягушки. Белые цветы, наполнившие воздух нежным сладким ароматом, колышет слабое течение. Недалеко от берега летает серо-белая чайка, глаза высматривают в воде добычу. Крылья сложились, резкий вираж вниз, всплеск и в клюве заблистала серебром мелкая рыбёшка. Голова птицы дёрнулась вверх, добыча исчезла в клюве. Орин поворотил коня.

– Э-э, куда? – спросил Дар.

– А ты что, собираешься реку вплавь пересекать?

Дар только пожал плечами. Отряд зашагал вдоль берега.

Вскоре лес отодвинулся от реки, уступив место камышу. Продвигаться по мокрому песку проще, чем по лесу. Единственное, что неприятно – летящий пух и снижение видимости: в лесу не так все густо заросло. Орину показалось, что в камышах что-то промелькнуло, кажется, обнаженное тело. Он всмотрелся.

– Ты чего? – спросил Дар, взгляд скользнул по камышам.

– Так, показалось.

Но делиаранцу не показалось. Стоило отойти от места, где видел нечто, как сзади раздался крик отставшего от отряда воина. Орин развернул коня. Крик повторился. Кинувшиеся на выручку воины преградили Орину и Дару путь.

– С дороги, бараны! – взревел Дар. – В капусту покрошу.

Воины расступились. Вопль раздался правее, ближе к воде. Орин бросил жеребца на крик. Камыш расступился, и он успел увидеть как мускулистые, покрытые мелкой золотистой чешуёй руки затащили в воду несчастного. Умоляющие глаза с надеждой смотрели на делиаранца, руки тянулись в попытках зацепиться хоть за что-то. От тела исчезнувшего воина в воде заиграли бурунчики, со дна поднялся облако непроглядной мути, пара крупных пузырей лопнула на поверхности. Орин кинулся следом, вода достигла брюха коня, но река, видно, решила не отдавать добычу. Лишь на дне блеснуло лезвие оброненного меча. Делиаранец в бессилии несколько раз ударил по воде. Дар осторожно подвел коня.

– Что это было? – мрачно спросил он.

– Албасты, – сквозь зубы сказал Орин.

Ему с трудом удалось сдерживаться, чтобы не заорать от бессилия.

– Кипяток им в ноздри! – выразился Дар. – Не холод, так пожар. И в лесу опасно и к воде лучше не подходить. Что за хрень с бахромой?

Орин молча вывел коня на берег, воины попятились от недоброго взгляда.

– Я говорил, что нужно быть начеку, – сквозь зубы сказал он, – но вам всё хихоньки да хаханьки. Ничего, ещё парочка дураков к рыбам отправится, тогда дойдёт.

Комментировать его слова никто не отважился. Даже когда достигли деревянного, на высоких опорах, моста не раздалось ни одного радостного крика. Правда переправу увидели в самый последний момент, потому что до боли в глазах всматривались в колышущийся камыш.

На мосту их встретили стражники: важные, высокомерные от осознания своей мнимой значимости. Хари такие, что щеки в две стороны от нащечников выпадают, а сдерживающий их шнур трещит при каждом движении головы.

– Хто такие? – рявкнул наиболее жирный из них. – Чаво надо?

Пузо гордо колыхнулось от резкого движения.

– Хто надо, то и такие, – грубо сказал Дар.

Его нервы от постоянного напряжения натянулись не хуже канатов в шторм. Стражник долго «переваривал» услышанное, наверное пытался найти в сказанном скрытый смысл. Орин не стал ждать, пришпорил коня. Жеребец толкнул грудью стража, копыта загрохотали по деревянному настилу. К ним присоединился нестройный грохот подкованных сапог.

– Вы вторгаетесь в земли Конвестория, – крикнул им в спину страж.

– А то мы без тебя не знаем, – раздраженно бросил Огл.

Стражник окинул его неприязненным взглядом. Огл являет собой полную его противоположность: грязный, в земле и листьях, худой, лицо от злости белое как сажа. Не то, что этот розовощекий, жирный как деревенский боров и с такими же умными глазами крепыш. Дар не удосужил стражников даже презрительным взглядом. Те немного потоптались на месте в нерешительности, и занялись привычным делом: взгляд устремился на воду, рот раскрылся так, что кулак проскочит, зубов не зацепив, пальцы устало заскребли брюхо около колен. На другом конце деревянного моста стражники умно промолчали. И чего говорить, если всё сказано, да и зачем на разговор силы тратить. Сонные глаза безразлично проводили отряд.