Корректор. Книга четвертая. Река меж зеленых холмов

«Погоди, Рис! Я не понимаю. Откуда у фантома твердый кокон? Или Станция не была фантомом?»

«Как, по-твоему, она могла светиться отраженным светом и зваться Белой Звездой, если являлась фантомом чистой воды? Он в оптическом диапазоне обычно не наблюдаем. Начинка, разумеется, была фантомной, но есть одна тонкость. Электромагнитные вихревые поля могут существовать только в условиях сверхчистого вакуума. Любая частица крупнее адрона приводит к нарушению стабильности вихря и его распаду. Потому-то их столько времени и не могли до ума довести. Обычно любой фантом окружен защитным коконом из вихревого гравиполя, не допускающего вещество в рабочее пространство. Однако Демиурги в Игре пользуются упрощенными проекциями, лишенными большинства присущих им возможностей. Причем блокировка способностей осуществляется на уровне физических законов игрового континуума. Они в любой момент могут использовать Станцию для остановки Игры и возвращения себе полной силы, но панически боятся, что что-то пойдет не так и они навсегда останутся заточенными в примитивном теле псевдо-биоформы. Поэтому управляющая Игрой Станция имеет кокон не из гравиполя, а из твердого вещества. Изначально предполагалось, что в случае проблем Демиург в состоянии за век-полтора, а то и быстрее, развить реактивную технику и примитивное космоплавание и уничтожить защитный кокон. В таком сценарии Станция специально запрограммирована перед гибелью послать сигнал о помощи к тем, кто находится за пределами игровой вселенной. Например, одному из Арбитров. Идея понятна?»

«Ага. Только зачем такие сложности? Почему не поместить ее на поверхности планеты? В любой момент взорвать можно».

«Наверное, чтобы биоформы случайно не добрались. Кокон нельзя делать сверхпрочным, чтобы Игрок при случае мог его разрушить. Значит, пришлось бы все время охранять – а кому нужна такая головная боль? Впрочем, я фантазирую, поскольку точно не знаю».

«Понятно. И часто к такому прибегали?»

«Представления не имею. Не думаю, однако, что часто. Возможно, вообще ни разу, если судить по тому, как лажанулся Камилл. Вместо того, чтобы банально сокрушить оболочку Станции, он дистанционно инициировал взрывообразный процесс развертывания вихревых сгустков, что в результате каких-то ошибок в программировании привело к аварийному сбросу игровой площадки в реальный мир. И у нас лишь благодаря предусмотрительности Джа все обошлось Пробуждением Звезд, а не мгновенной аннигиляцией вещества в условиях изменившихся физических законов. Кусок оболочки чудом удержался на стабильной орбите и попал в руки нашей цивилизации, и теперь Цу жаждет его заполучить».

«Да уж… Рис, но разве не опасно рассуждать о таких вещах публично? Мы же не хотим, чтобы люди знали о Демиургах».

«А кто говорит о Демиургах? Кара, вирусному эффектору приписывают инопланетное происхождение с тех пор, как его впервые обнаружили. Хотим мы того или нет, но гипотеза влияния иных цивилизаций на Текиру многими сегодня рассматривается вполне серьезно. Текира – слишком уж искусственное образование, с массой невооруженным взглядом видимых нестыковок, и рано или поздно правда все равно выйдет наружу. Но нам бы продержаться хотя бы ближайшие триста лет. Обнаружение чужого артефакта нам на руку – оно направляет поиски в ложном направлении. Кроме того, материал твердого кокона – монокристалл с отличными показателями отражения гравитационных волн, который может использоваться в зеркалах гравископов. У Цу, как ты знаешь, гравископия – увлечение всей жизни, и ей не терпится как-нибудь да ввести в оборот новые материалы. Просто выдать рецепт нового отражателя она не может, вот и форсирует события с «Котовадзой». Я даже жалеть начал, что обратил ее внимание на находку».

«Инопланетяне… Рис, мне чем дальше, тем страшнее. Все так стремительно меняется! Как будто нас водоворотом куда-то несет, и ни выбраться из него, ни даже на поверхность не всплыть, чтобы отдышаться…»

«А ты решай проблемы по мере их поступления и не задумывайся о вещах, которые тебя прямо не касаются. Универсальный рецепт, между прочим. Кара, ты с графиком определилась? Когда назад собираешься?»

«Недели через две. Когда разгребу очередь на операции. Ее серьезно урезали, но все равно народу много. Придется по четырнадцать часов в сутки работать. Рис, боюсь, мне придется возвращаться периодически, чтобы помогать новым больным».

«Не-а. Не так. Пусть лучше они к тебе едут. Во-первых, твое время ценнее. Во-вторых, на деньги от операций ты сможешь строить больницы здесь, в Сураграше. В-третьих, развитию пассажирского транспорта поспособствуешь, воздушного в первую очередь. Три окна одним камнем – вполне неплохо».

«Мудрый ты наш… Что, я вообще домой вернуться больше не смогу?»