Корректор. Книга первая: Ничьи котята

Саматта стоял, глядя на вздрагивающие под тонким платьем острые девчоночьи лопатки, и потихоньку начинал чувствовать себя последней мразью. И этого ребенка он еще пять минут назад мог пристрелить на месте? Из личного дела он знал, что девианту уже исполнилось тринадцать, но сейчас на вид он не мог дать ей больше десяти-одиннадцати. Даже меньше, чем своей собственной дочери… Каким чудовищем нужно быть, чтобы убивать детей?

Она сама убила кучу народу, попытался он оправдаться. И до Института, и во время побега. И наверняка попыталась бы убить тебя самого, если бы дело дошло до схватки.

Да, она убивала, ответил он сам себе. Но понимала ли десятилетняя девчонка, что она делала? А потом, в Институте… ты сам видел, что с ней творили "экспериментаторы" в белых халатах. Два года в условиях худших, чем одиночное заключение. Два года чудовищных экспериментов, больше напоминающих изощренные пытки. Можешь ли ты осудить ее за то, что она сделала с дежурной сменой при побеге? И те подонки, которые пытались ее изнасиловать – если юнец говорит правду, что бы ты сам сделал с ними? Или с теми, кто попытался изнасиловать твою дочь?

Дзинтон присел на корточки рядом с Кариной и прижал к себе вздрагивающее детское тельце. Та судорожно вцепилась в него, продолжая рыдать, пряча лицо на его груди. Юноша успокаивающе поглаживал ее по волосам, но его взгляд был направлен на Саматту. Странный взгляд. Прищуренно-оценивающий.

– Что, капитан, нравится смотреть, до чего довел девочку? – негромко спросил он. – Три десятка больших сильных ребят с автоматами против двух малолетних детей – так храбро и достойно настоящих мужчин, да?

Саматта стиснул зубы и промолчал. Сирены уже выли почти рядом. Еще немного, и… Что "и"? Протоколы, длинные нудные беседы, возможно, доставка в участок. Наверное, следует отпустить ребят, чтобы возвращались на территорию Института. Или по домам, если в увольнении.

– Ну-ну, не плачь, Каричка, – Дзинтон похлопал Карину по плечу. – Уже все.

Вместо ответа та только глубже зарылась лицом в его рубаху. Парень вздохнул.

– Подбери оружие, капитан, – тихо сказал он. – Интересно, ты сам-то хоть осознаешь, как тебя подставили?

Саматта непонимающе уставился на него. Подобрать оружие? После того, как заставил его бросить? И что значит "подставили"?

– Да подбирай же, не стой столбом, – с досадой сказал Дзинтон. – Сейчас полиция появится.

Капитан пожал плечами и подошел к нему. Ствол автомата забился пылью, но не беда – вычистить не сложно. Интересно, и что дальше?

– Полиция! Всем оставаться на местах и не двигаться! Что здесь происходит? Кто вызывал наряд?

Менты. Как всегда, самоуверенны и полагают себя пупом земли. Саматта поморщился, благо стоял к новоприбывшим спиной. Девчонка внезапно затихла и еще сильнее вжалась в Дзинтона.

– Я звонил в полицию, – спокойно произнес парень, осторожно выпрямляясь и помогая Карине встать на ноги. Та сразу же спряталась у него за спиной и не пыталась даже выглядывать. – Неизвестный мне вооруженный отряд нарушил границы моей частной собственности, сильно попортил прилегающие к дому насаждения и до смерти перепугал моих домашних. Его командир утверждает, что проводил учения и не был осведомлен о том, что территория кому-то принадлежит. Господин полицейский, я настоятельно прошу оказать мне помощь в оформлении протокола, на основании которого я смогу предъявить иск о возмещении морального и материального ущерба.

Полчаса спустя Дзинтон вошел в кухню, где собрались остальные, и уселся за стол, на котором все еще стояли остатки забытого завтрака. Яна с Палеком прекратили перешептываться и посмотрели на него. Карина сидела рядом с Цуккой, которая успокаивающе поглаживала девочку по волосам.

– Все разъехались, – сообщил Дзинтон, откидываясь на спинку стула, закидывая руки за голову и потягиваясь всем телом. – Удивительно, какого эффекта можно добиться с помощью нескольких вовремя сказанных слов. Это к вопросу о том, всегда ли прав сильный.

– Дзинтон, ты ничего не хочешь нам рассказать? – тихо, но с заметным напряжением в голове сказала Цукка.

– Хочу, разумеется, – легко согласился парень. – Давно хотел, но как-то не складывалось. Совсем не так я планировал построить дело изначально, слишком многое пришлось менять на ходу. Яна, например, с Палеком начальной схемой не предусматривались, так что мне пришлось в течение нескольких часов трижды менять сценарий. Но история длинная, так что если у вас, народ, есть жгущие изнутри вопросы, спрашивайте сразу.

– Отель действительно твой? – осведомилась девушка.

– Формально – да. Если точнее, он принадлежит организации, интересы которой я здесь представляю.

– Организации?

– Да. Международная неправительственная организация, небольшая, но чрезвычайно влиятельная – за кулисами. Мы не представляем интересы ни одной конкретной страны в мире, но преследуем собственные. У нас нет формального названия, но при необходимости мы идентифицируем себя как "текирская рабочая группа"…

– Ты знал, что мы девианты? – перебила его Карина. – Ты знал, почему нас держали в Институте?