Корректор. Книга первая: Ничьи котята

– Господин Дзинтон Мураций по поводу своих детей, – деликатно напомнил секретарь, тонко чувствовавший настроение шефа.

– Пусть войдет, – вздохнул директор, сдаваясь. Видно, судьба у него сегодня такая – тратить день на пустые разговоры. Дзинтон, Дзинтон… Что-то там с ним, кажется, не так?

Посетитель удивил его своей молодостью. В двадцать лет или около того – и устраивать в среднюю школу "своих" детей? Да он сам, наверное, недавно старшую школу закончил! Да нет, разумеется, своих не детей, а братьев с сестрами. Если родители умирают, оставляя сирот, то совершеннолетние дети автоматически назначаются опекунами несовершеннолетних.

– Блистательный господин Сэки Арикуй, директор школы? – осведомился посетитель, останавливая посреди кабинета. – Я Дзинтон Мураций. Рад познакомиться, прошу благосклонности.

– Радость взаимна, блистательный господин Дзинтон, благосклонность пожалована, – сухо откликнулся директор. – Чем обязан визитом?

– Я по поводу устройства в школу своих детей. В четвертый класс, если быть точным. Мальчик и девочка, по десять лет обоим.

– Своих детей? – директор выделил слово "своих" нажимом. – Господин, ты не слишком ли молод для того, чтобы иметь десятилетних детей?

– Я приемный отец, – безмятежно пояснил парень. – Так получилось, что мне пришлось взять на себя ответственность за их судьбы. Все документы, включая свидетельства органов опеки, я пересылал вам два дня назад.

Ах, да. Теперь директор вспомнил. Действительно, пару дней назад приходили какие-то документы, но времени на их просмотр у него не хватило. Он поводил пальцем по сенсорной площадке – к новомодным объемно-сенсорным панелям он так и не привык – и действительно обнаружил в разделе входящих документов объемистый пакет.

– Нижайше прошу присаживаться, – кивнул он на стул, начиная просматривать присланное. Так… свидетельства о рождении детей, свидетельства о смерти родных родителей, свидетельства об усыновлении и удочерении… меньше недели назад? Ну ничего себе! Так, метрика за третий класс мальчика, метрика за третий класс девочки… сдавала заочно, на дому? Она что, болела? Характеристика на мальчика из детского дома… на девочку нет, видимо, не успела там побывать – повезло малышке, сразу нашелся добрый человек. А это что? М-да… еще похлеще метрик об усыновлении: аттестат доктора психологии на имя Дзинтона Мурация. Директор пристально взглянул на посетителя. Да что же за парень такой, что в двадцать один год уже имеет аттестат, который десять лет в университете зарабатывать положено? Небесное дитя, юное дарование? А здесь – свидетельство о допуске к экспертной психологической оценке несовершеннолетних при судебных разбирательствах? В двадцать один год!!?

– Все документы подлинные, – парень, удобно устроившийся на гостевом стуле, вернул изумленному директору безмятежный взгляд. – Да, я доктор психологии и официальный государственный эксперт по делам несовершеннолетних.

– Прости меня, господин, но… – директор замялся.

– Я слишком молод для таких регалий? – усмехнулся парень. – Все нормально, господин директор. Тут долгая запутанная история, но все совершенно законно. Видишь ли, тут есть дополнительные неафишируемые обстоятельства, о которых чуть позже. Пока можешь просто считать меня юным гением. Сейчас же меня интересует, смогут ли дети приступить к занятиям в следующий перидень? Я понимаю, что оформление документов может занять некоторое время, но они могут начать посещать занятия до завершения процесса. Они и так много пропустили, незачем усугублять.

– М-да, господин Дзинтон… – директор снял очки и устало потер глаза руками. – Я буду с тобой откровенен: я крайне удивлен сложившимся обстоятельствам. Я тридцать лет учу детей, но впервые в жизни вижу настолько молодого мужчину, являющегося официальным приемным отцом. Да еще и холостого мужчину – ты ведь не женат, если я правильно понимаю? Прости меня за невежливый вопрос, но ты уверен, что сможешь воспитать двоих детей? Тем более принятых в таком довольно взрослом возрасте?

– Уверен, господин директор, – посетитель безразлично шевельнул бровями. – Более того, у меня есть еще одна приемная дочь. Ей тринадцать, но об ее устройстве в школу речь пойдет только следующей весной – в силу непреодолимых обстоятельств она очень много пропустила, так что сейчас самостоятельно нагоняет упущенное, чтобы не заниматься в одном классе с младшими.

– Хорошо, – не стал спорить директор. – Я не стану возражать против решения органов опеки, по крайней мере, не имея достаточно оснований. Я не вижу формальных препятствий к тому, чтобы принять детей в школу. Хотя, боюсь, мальчик… Палек – он из детского дома, а там обычно проблемы как с дисциплиной, так и с усвоением преподаваемых знаний.

– Насчет дисциплины я позабочусь, – усмехнулся Дзинтон. – А вот успеваемость – забота учителей. Вашу школу я выбрал именно потому, что у нее репутация действительно хорошего заведения, где детей учат по-настоящему. Хотя со своей стороны могу пообещать, что приложу все старания к тому, чтобы стимулировать мальчика учиться.