Корректор. Книга третья: Равные звездам

– Милочка, ты много умных слов говоришь, а я всего лишь старая глупая женщина, – перебила ее тетка, складывая руки на животе и неодобрительно поджимая губы. – Но в "Современной женщине" ясно сказано: при таких симптомах нужно срочно хирургическое вмешательство. Иначе и помереть можно.

– Тетушка, – нервно вмешался завкафедрой, – я думаю, что госпожа Карина права, и она полностью согласна с твоим лечащим врачом. Незачем доводить до…

– А ты всегда был слишком мягкотелым, племянничек, – фыркнула госпожа Уси. – Да какое мне дело, что считает какой-то докторишка, только вчера университет закончивший, а уже себя светилом считающий? Небось, в газеты не глупее его люди пишут. Так что, госпожа Карина? Когда операцию делать будешь?

– Я?! – Карина опешила. – Приношу свои нижайшие извинения, госпожа, но про операцию речи не идет. По крайней мере, я не могу тебя оперировать. Если ты настаиваешь на хирургическом вмешательстве, твой лечащий врач наверняка…

– Что значит – "не могу оперировать"? – грозно нахмурилась тетка. – Яни вполне определенно сказал, что ты при необходимости уберешь мне там все, что мешает, и без всяких там скальпелей.

– Тетушка, я совсем не то… – открыл было рот завкафедрой.

– А ты молчи! – рыкнула тетка. – Выучили тебя на свою голову, слишком образованным стал! Не с тобой разговариваю!

– Госпожа! – торопливо сказала Карина. – Я не могу тебя оперировать, еще раз приношу свои извинения. У меня очередь плановых операций расписана на несколько периодов вперед, и я, так сложилось, в основном занимаюсь случаями, когда мои способности могут принести наибольшую выгоду пациенту. Я работаю только по направлению лечащего врача и только если главврач отделения сочтет целесообразным. Прости, госпожа, у меня лекция через несколько минут, мне нужно сосредоточиться.

Торопливо кивнув на прощание, она выскочила из кабинета. Тетка что-то возмущенно заговорила у нее за спиной, но Карина ее уже не расслышала. Несколько секунд спустя доктор Ян снова зашел в помещение кафедры.

– Извини, госпожа Карина, – развел он руками. – У моей тетки… властный характер. Нет, разумеется, у нее рака, я смотрел ее историю, но я полагал, что когда она услышит подтверждение от тебя… – Он тяжело вздохнул.

– Да ладно, господин Ян, – через силу улыбнулась Карина. – Не страшно. Я понимаю, с родственниками всегда непросто.

Профессор признательно улыбнулся ей в ответ и вышел. Какое-то время Карина тупо смотрела в дисплей, но потом тряхнула головой и закрыла конспект. Все равно в голову уже ничего не лезло. Ладно, выкрутится. Она встала, подошла к окну и какое-то время смотрела вниз, на университетскую площадь, по которой в разных направлениях спешили люди, под сырым весенним ветерком зябко кутаясь в теплые плащи и куртки. Да, за три года она так и не смогла привыкнуть к холодной местной весне. Может, стоило все же остаться работать в одной из больниц дома, в Масарии? С другой стороны, Масарийский университет, конечно, не может сравниться с Крестоцинским ни по размерам, ни по оборудованию, ни по опытным преподавателям, у которых всегда можно что-то почерпнуть для себя… Она едва слышно вздохнула. Все аргументы за и против она уже тысячу раз прокручивала в голове, да и к крестоцинской погоде давно уже приноровилась, благо здесь столько хороших друзей. И все-таки… все-таки дома, в Масарии, лучше.

Она бросила взгляд на часы и торопливо вышла из комнаты. Спустившись на два этажа ниже, она вышла в коридор – и замерла, пораженная. В двадцати шагах перед ней возле двери аудитории стояла группа человек из двадцати, над которой реяли неровно, от руки написанные плакаты. "Девиантам – нет!" – гласил один из них. "Не допустим неравенства!" – утверждал второй. "Девиантов – вон!" – требовал третий. Толпа состояла в основном из юношей лет восемнадцати-двадцати, но замечались в ней и вполне взрослые мужички и тетки. С полдюжины журналистов крутились вокруг – кто-то щелкал камерами, кто-то брал интервью, кто-то просто что-то быстро вбивал в свой пелефон. Чуть в стороне пристроились два телеоператора, увешанные объективами камер, с лицами, закрытыми зеркальными щитками контроль-панелей. Объективы хищно поблескивали линзами, автоматически подстраивая фокус. Перед толпой стоял директор медицинского факультета, профессор Карака, и что-то яростно втолковывал пузатому мужичку в неопрятном сером костюме, неслышный за гулом толпы. Мужичок отмахивался. Рядом неуверенно переминались три человека в форме университетской охраны. Вдоль стен выстроились с интересом глазеющие на происходящее юноши и девушки, в некоторых из них Карина опознала своих студентов.

Пока она переваривала увиденное, ее заметили.

– Вот она! – взвился вопль, и все лица и объективы повернулись к ней. Гул голосов разом стих. От неожиданности Карина даже немного попятилась, но тут же взяла себя в руки. Вот, значит, как? Она глубоко вздохнула и решительно двинулась вперед.

Когда до толпы осталось несколько шагов, ее передние ряды начали откатываться назад. Карина остановилась, уперла руки в бока и обвела всех взглядом.