Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

– Тогда мы пойдем, господин Матари, – кивнул Биката. – До завтра.

Они с Калайей прошли через зал (Биката махнул пробегавшей мимо с горой грязной посуды Юми, и та в ответ весело улыбнулась ему) и вышли на улицу.

– Ну вот, Калайя, благодаря тебе мы и устроились на работу, – проговорил Биката, засовывая руки в карманы куртки и поеживаясь. – А я было отчаялся. Хотя прав господин Матари – и чего я в этой одежде искать работу поперся? Еще бы вечерний костюм напялил!

– Биката, я не понимаю. "Устроиться на работу" означает вступить в юридические отношения с персоной, именуемой "наниматель", обменивая свой труд на деньги, именуемые "жалованием". Понятие "мы" в данном контексте с уверенностью включает и меня. Но я не являюсь полноправной личностью и не могу вступать в полноценные юридические отношения.

– В данном случае, – пояснил Биката, – твой труд является необходимой частью моего соглашения с нанимателем. Без твоего труда сделка заключена быть не может.

– Требуется верификация вывода: я отношусь к категории средств производства.

Биката аж запнулся, но Калайя поддержала его.

– Ну, с какой-то точки зрения так и есть, – согласился он, восстанавливая равновесие. – Но в целом – неправда. Ты… ну, вот как отец может заключить экономическое соглашение от имени всей семьи, так и я заключил соглашение от нашего с тобой имени.

– Биката, я не понимаю. Члены семьи состоят в особых отношениях биологического родства и социально-клановой пирамиды. Я чоки. Родственные отношения между чоки и человеком невозможны, юридически определен только один род отношений – собственность.

– Калайя, да наплевать мне, какие там отношения между нами определяет закон, – резко сказал Биката. – Я люблю тебя, и мне все равно, что думают другие. Сейчас ты просто еще мало знаешь и мало понимаешь, а потому мне приходится решать за тебя, как за ребенка. Но ты повзрослеешь, и тогда сможешь принимать решения самостоятельно.

– Биката, – сказала чоки, и в ее голосе инженеру почудилась грусть, – ты используешь слишком много терминов в непонятном значении. Я не могу корректно интерпретировать твои слова. Но анализ твоего поведения и внешнего вида показывает, что ты устал. Я прекращаю задавать вопросы до следующего сеанса.

– Ох, Калайя… – Инженер обнял ее одной рукой и, не останавливаясь, привлек к себе. – Любимая ты моя, я не могу устать от тебя. Но ты права, пока достаточно. Сегодня дома я еще должен объяснить тебе правила твоей работы.

– Я поняла. Должна ли я проложить кратчайший безопасный путь до дома?…

Магазин бытовой электроники, упомянутый медсестричкой Тампарой, оказался не просто крутым. Он выглядел шикарным. Другого слова Карина подобрать не сумела бы. Другие магазины в Крестоцине ориентировались к тротуару перпендикулярно и выходили на улицу только узкой витриной и неширокой дверью: за ширину фасада муниципалитет взимал отдельный налог. Но это заведение, похоже, в средствах стеснено не было. Цельная стеклянная стена витрины протянулась саженей на пятнадцать. Первую ее половину занимали разнообразные товары наподобие телевизоров (с диагональю видеообъема от полусажени до трех), звуковых стереосистем (внушительных ящиков в человеческий рост), видеокамер (солидные налобные и нагрудные объективы соседствовали с системными блоками величиной с палец, а то и с ноготь), развлекательных центров и прочего блестящего, переливающегося и манящего великолепия. Карина, в отличие от Палека, всегда оставалась равнодушной к этим чудесам техники, так что задержалась только у второй части витрины, где стояли чоки.

Неактивированные, человекообразные киборги чрезвычайно напоминали манекены. Мужские чоки носили элегантные костюмы, женские – не менее элегантные платья, но чаще – узенькие шорты и короткие топы, а некоторые были полностью обнажены. Карина вспомнила объяснения Лики. Ее ехидный сводный братец утверждал, что в магазинах чоки специально одевают – или, скорее, раздевают – для привлечения покупателей противоположного пола.

– Видишь вон ту, грудастенькую? – ткнул он пальцем в облаченную в совершенно прозрачное куклу в витрине, мимо которой они проходили. – Если покопаться в техпаспорте, наверняка в ней обнаружится полный набор причиндалов для траха во все дырки. Вон, видишь, в пупке клапан для капсулы с смазкой? Соответственно, и выглядит она, как уличная проститутка. Рассчитана на одиноких старичков старше сорока, которым вживую уже ничего не светит. А вон тот, в костюмчике, специально для бабусь за пятьдесят: жеманный, элегантный и наверняка с двойным встроенным вибратором, способным лошадь до смерти задолбать…

Невольно фыркнув от воспоминания, Карина погладила между ушами свернувшегося вокруг шеи Парса, миновала чоки-витрину – на всех ценниках светились эмблема корпорации "Тёбица" и шестизначные цены – и, пройдя в автоматически раздвинувшиеся двери, окунулась в многоцветный сверкающий мир магазина. Несколько минут она бродила между полок, безуспешно пытаясь обнаружить искомое, но так и не преуспела.