Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

"Подстройка сенсорной области, – загорелась на экране надпись. – Расположите пластину сенсора на горизонтальной плоскости, поместите обе руки в примерный центр рабочего объема и сожмите кулаки". Рядом появилась картинка: над пластинкой колышется улыбчивое облачко, а мультяшный человечек засовывает в него руки.

– Так себе чувствительность у панели, – прокомментировал Биката. – Видимо, еще ни разу не использовалась. Требуется доводка. Карина, я запустил программу подстройки сенсорной области, настроишь ее под себя. Там все просто, все комментируется человеческим языком. Когда закончишь, вставишь вот в эту прорезь системного блока карту провайдера. Автоматически запустится процедура подключения. Там тоже разберешься сама. Карта в конверте. Системник я прилепляю на заднюю поверхность монитора к специальному разъему– видишь? Не потеряй. Все, собственно.

– Здорово! – восхищенно сказала Карина. – Как все просто! А Лика так намудрил, так намудрил, что я себя полной дурой почувствовала.

– Лика – твой парень? – спросил Биката. – Сколько ему лет?

– Лика – это Лика, – вздохнула Карина. – Палек Мураций, мой сводный брат, единственный в своем роде шалопай. Ему зимой семнадцать исполнится, так что, можно сказать, совершеннолетний. Вредина и ехидина, каких поискать, язык без костей, только папу и слушается. Парса вот тайком запрограммировал фразочки вставлять дурацкие когда ни попадя. Он вообще-то хороший парень, но иногда просто руки чешутся придушить его на месте.

– Понятно, – усмехнулся Биката. – Ну, в его возрасте частенько хочется потрясти окружающих крутизной своих знаний, обилием знакомой терминологии. Как следствие – неумение объяснить свои действия. Настоящий профессионал, Карина, всегда может объясниться внятным человеческим языком. А если кто-то тебя под самую крышу грузит жаргоном, значит, он и сам не до конца понимает, о чем говорит. Или специально мозги пудрит, чтобы от сути разговора уйти. Ну ладно, время позднее. Я откланяюсь.

– Погоди! – спохватилась девушка. – А чай? Может, вскипятить? У меня печенье есть. Вкусное!

– Нет, Карина, – покачал головой инженер. – Завтра нам с Калайей к шести на работу. Мне ее еще подготовить нужно к роли кассира. Так что приятного отдыха.

– Спасибо, Биката, – кивнула Карина. – Приятного отдыха.

– Приятного отдыха, Карина, – поклонилась чоки.

Когда за Бикатой с Калайей закрылась входная дверь, Карина потерла кулаками глаза и пошла на кухню ставить чайник. Как все просто получилось! А она-то боялась… Хорошо, что Биката помог, иначе пришлось бы звонить Лике или Цукке и полчаса настраивать терминал под их руководством, потратив уйму денег на дальний звонок.

Но все-таки – почему Биката, так хорошо разбираясь в компьютерах, работает официантом?

15.12.849, огнедень. Крестоцин, полицейское управление Второго городского округа

Взбежав, по своему обыкновению, через две ступеньки, Карина толкнула дверь лестничной клетки и, на ходу восстанавливая дыхание, вышла в коридор девятого этажа. Обстановка здесь разительно отличался от той, что она видела на четвертом и первом этажах. Там посетителей встречали покрашенные казенной серой краской стены и обитые темным потрепанным кожзаменителем двери кабинетов. Здесь же царили кремовые пластиковые стенные панели и двери темного дуба. По полу шла мохнатая бордовая ковровая дорожка, а в потолке неярко горели матовые светильники. Карина подавила внезапное желание сбросить кроссовки и пройтись по дорожке босиком. Она огляделась. Ближайшая к выходу дверь оказалась, разумеется, туалетом. Напротив нее располагалась какая-то кладовка без номера. Она двинулась дальше, туда, где начинались двери с номерными табличками. Справа номера убывали, слева – возрастали. Похоже, счет кабинетов на этом этаже велся как-то иначе, чем на нижних. Искомая девятьсот двадцатая комната по закону подлости вполне могла оказаться в противоположном конце здания, так что подниматься к ней следовало все-таки в центральном лифте. Ну ничего. Пройдет, ноги не отвалятся.

В середине коридора, прямо напротив лифта, обнаружилось расширение, в которое выходили две особенно крупных и массивных двери. Там же стояла полукруглая стойка, за которой восседала величественная дама с высокой прической. Дама увлеченно читала какой-то роман и из-за скрадывающего звуки шагов ковра обратила на Карину внимание, только когда та остановилась напротив. Вздрогнув, она выронила книжку.

– Прошу прощения, г-госпожа… – произнесла она с запинкой. – Я не слышала, как подошел лифт. Тут административный этаж, приемные для посетителей ниже.

– Я пешком поднялась, – объяснила девушка. – Прошу прощения, госпожа, что напугала, я не хотела. Мне сказали, что в девятьсот двадцатой в половине восьмого совещание. Я в нем участвую.