Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

– Как я уже сказал, шесть лет назад я выбрал тебя. Кандидатов имелось много, но ты оказался наиболее подходящим. Знаешь, почему? Потому что ты, как ни странно, действительно профессионал. И обладаешь совершенно удивительной профессиональной порядочностью, которую умудрился сохранить даже за несколько лет в столице. Недавно в Оканаке Цукка скормила тебе информацию о практикующихся в научной среде обманах. Это была проверка. Ты не воспользовался жареными сведениями, чтобы сляпать сенсационный репортаж, хотя большинство твоих коллег этим не побрезговали бы. Самое удивительное, что ты действительно уважаешь заявление "не для публикации". Ты можешь публично унизить и растоптать в пыль человека, если у него хватит глупости связаться с тобой, но никогда не используешь сведения, которые он тебе сообщил конфиденциально. Поэтому ты вполне меня устраиваешь.

Дзинтон хлопнул ладонью по столу.

– Я запрещаю тебе делать брать интервью и делать репортажи. Однако я не стану связывать тебе руки. Ты можешь собирать информацию о девиантах и хранить ее – не используя. Я даже не стану стирать твои сегодняшние записи. И обещаю, настанет время, когда ты сможешь воспользоваться собранным материалом на всю катушку. Тебе придется ждать годы, возможно, десятилетия. Но однажды твой звездный час настанет, надо лишь запастись терпением. Устраивает?

– А у меня есть выбор? – Вай снова поднялся.

– Выбор есть всегда, – хмыкнул Дзинтон. – Другое дело, что не всегда находятся приемлемые альтернативы. Кстати, в ближайшее время у меня могут найтись для тебя и другие сюжеты. Не такие сенсационные, но вполне достойные… если, конечно, ты не возражаешь против грязных политических игр.

– Жду с нетерпением, – вздохнул Вай и тут же вздрогнул от приглушенного победного вопля, раздавшегося где-то в недрах отеля.

– Я выиграла! – заявила Яна, врываясь в столовую. – Лика сегодня додежуривает вместо меня! Ты уже уходишь, господин?

– Да, госпожа, – кивнул ей Вай. – До свидания.

Он поклонился Дзинтону, Яне и вошедшему вслед за ней кислому Палеку и вышел. Уже покинув двор отеля, он остановился и оглянулся. Юноша с девушкой, осененные цветением беспечной юности, плечом к плечу стояли в дверях старого отеля и глядели ему вслед. И внезапно он остро осознал, что ему самому уже под сорок, а жены и детей у него нет и, скорее всего, никогда не появится. Слишком много и слишком долго он копается в чужом грязном белье, чтобы завести свое собственное. Он кивнул им на прощание и быстро зашагал по дорожке.

Но почему он так и не осмелился спросить, что же за пугало такое – досье "Камигами"?

Тот же день. Крестоцин

Интересно, это совпадение, или что? То жили тихо-мирно, то в один и тот же день сначала на Мати сваливается княжья шпионка, а потом на Яну с Ликой – журналист. Раздумывая над этим, Карина сама не заметила, как дошагала до дома. За последние две недели она уже успела более-менее привыкнуть к своей квартире и ее расположению и теперь могла себе позволить идти автоматически, не обращая внимание на окружающую местность. Сегодняшняя тренировка в полицейском спортзале прошла без эксцессов, и приятная усталость охватывала тело, обещая скорое блаженство в кровати под теплым одеялом.

Лампочка перед дверью дома не горела – госпожа Докусинна то ли экономила на ее замене, а заодно и на электричестве, считая, что жильцы перебьются и светом недалекого уличного фонаря, то ли по своей рассеянности просто забыла ее поменять. Входная дверь, неожиданно распахнувшись, чуть не зашибла Карину. Из нее вышла неразборчивая в потемках фигура (через сканер Карина едва успела опознать в нем соседа со второго этажа, господина Вараусина) и, торопливо кивнув, торопливой походкой зашагала по улице. Озадаченно проводив соседа взглядом – куда он так торопится в поздний час? – Карина вошла на лестницу, поудобнее перехватила сумку с дзюбой и Парсом и начала подниматься по лестнице. На площадке второго этажа она остановилась. Дверь в квартиру Бикаты стояла приоткрытой, и из нее слышались голоса, а сверх того доносился отчетливый запах паленых овощей. Хмыкнув, девушка покачала головой и постучала в дверь.

– Вечер, Биката, – проговорила она, засовывая голову в щель. – А у тебя опять дверь не заперта.

Биката, стоящий в маленькой кухоньке к ней спиной, от неожиданности подпрыгнул и уронил на пол спаленную сковороду, которую безуспешно пытался отскоблить ножом, попутно облив себе живот мыльной водой. Стоящая рядом и внимательно наблюдающая за ним Калайя повернула голову к двери.

– Здравствуй, Карина, – спокойно сказала она. – А мы ужин готовим.

– В-веч-с-с… – прошипел инженер, тряся рукой. – Ах ты, зараза, почему же она такая горячая-то? Вечер, Карина. Ты чего меня пугаешь?

– Я не пугаю! – обиделась девушка, открывая дверь шире и входя. – Это ты дверь открытой оставляешь. А у тебя что, сгорело что-то?

– Сгорело… – пробормотал инженер, подбирая сковороду и задумчиво глядя на лужицу воды на линолеуме. – Вроде всего на минуту отошел! И чем же пол вытирать сейчас?