Корректор. Книга вторая. Птенцы соловьиного гнезда

– Ку, неужели тебе звери не понравились? – с непонятной интонацией спросил Палек, одеваясь. – Совсем-совсем?

– Ну почему не понравились, – вежливо откликнулась девушка. – Вполне мило. Та лошадка, как ее, Барсучиха, такая… – Она покрутила пальцами в воздухе, подыскивая определение.

– Понятно, – вздохнул Палек, заправляя в шорты рубаху и подхватывая небольшой рюкзачок. – Ну, пошли. Да расслабься ты, времени полно.

Сирены цунами-предупреждения они услышали, когда только-только вышли из служебного выхода. Куна вздрогнула и нахмурилась.

– Лика, – неуверенно спросила она, – а может, не стоит туда ходить? Ну, на открытие? Все-таки волна, а там мост…

– Глупая! – рассмеялся Палек, направляясь к платформе монорельса. Он ловко лавировал в толпе, и девушка с трудом за ним поспевала. – От моста до воды почти сто пятьдесят саженей. Да мост же специально строили так, чтобы цунами до него не доставали никогда и ни за что. На лишних сорок саженей подняли из-за разных паникеров-перестраховщиков. Тут целый общественный комитет против строительства собирался – взволнованные отцы семейств и почтенные домохозяйки заявляли, что мост представляет собой угрозу общественной безопасности, что он обязательно обвалится, что он портит прекрасный пейзаж, отвращая туристов и снижая стоимость землевладений, что строительство – пустой и никому не нужный расход средств налогоплательщиков, и без моста триста лет вокруг бухты ездили… Возле мэрии демонстрации устраивали, в суд кучу исков наподавали. Не слышала?

– Не-а. Я как-то за ним не следила. Ну, мост и мост…

– «Мост и мост»? – удивился Палек. – Ну ты даешь! Он же… Так, через полминуты поезд появится, давай быстрее, а то десять минут до следующего здесь торчать придется.

Юноша ускорил шаг. Они как раз добрались до станции монорельса, и Палек, выскочив на аппарель для инвалидных колясок, птицей взлетел на платформу и остановился там, нетерпеливо поглядывая, как Куна медленно поднимается по лестнице. Таймер отсчитывал последние секунды до прибытия состава, и первый вагон уже показался из-за окружающих платформу деревьев, когда она, запыхавшись, наконец-то поднялась наверх.

– Куда ты так бегаешь? – укоризненно спросила она. – Я же не успеваю.

– А ты успевай, – посоветовал юноша. – Ты знаешь, что бежать по лестнице гораздо легче, чем ходить? Чтобы через ступеньку перешагнуть, нужно всего на треть больше сил, чем на одну подняться. Кучу энергии экономишь!

Он приобнял девушку за плечи и как-то так ловко впихнул ее в вагон впереди устремившейся на штурм дверей небольшой толпы, что они успели занять свободные места на диване.

– Так вот, о мосте. Ты никогда больше не говори, что в нем ничего особенного нет! – назидательно сказал юноша, словно и не случилось в разговоре паузы. – Выдающееся же произведение! Такого нигде в Катонии больше нет. Говорят, только в Княжествах похожий построили несколько лет назад, но он короче. Представляешь – мост переброшен через всю горловину бухты без единой промежуточной опоры! Полторы версты пролет просто висит в воздухе на тросах. Ван – ну, инженер, который его строил, Ван Сакидзакий – с его проектом три года ходил по разным конторам, от мэрии до Комитета по стратегическому строительству при Ассамблее. И всюду его отшивали. Только в сорок третьем тетя Эхира… ну, в общем, в сорок третьем проекту дали ход, отправили на экспертизу, и там ребята подтвердили, что осуществимо. С трудом, но осуществимо. И вот за шесть лет построили, несмотря ни на что. Гражданский комитет против строительства просто от злости сейчас лопается!

Он хихикнул.

– Я одну старую грымзу из комитета знаю. Три года назад она вздумала против сексуального образования в школе выступать. Я тогда как раз в среднюю школу ходил и про секс уже знал в пять раз больше, чем она, но ведь как она нашу нравственность блюсти порывалась! Бедную биологичку как-то раз подкараулила во дворе школы и зонтиком побила, а мы ее – не биологичку, грымзу – потом фигней всякой забросали, и она так смешно от нас ковыляла. Больше не появлялась, обиделась, наверное, что заботу не ценим. Наверняка комитетчики сегодня заявятся протестовать в последний раз, перед открытием, посмотришь на нее. Высохшая, как палка, но физиономия надменная, будто принцесса.

– Угу… – неопределенно хмыкнула девушка. – Слушай, а открытие моста – оно надолго?

– Ну, на час, полтора. Там мэр речь толканет, ленточку перережет, грузовики по мосту пройдут, потом движение откроют, и все, наверное.

– И все? – удивилась Куна. – Слушай, а зачем мы тогда туда едем? Ты же сказал, что круто будет. Ну хоть фейерверки какие-то запустят? Оркестр?

– Оркестр, может, и притаранят, я не в курсе программы. Ван что-то говорил, но я не вслушивался, не до того было.

– А ты что, его знаешь? Вана твоего?

– А то! – приосанился юноша. – Не просто знаю – он у нас в университете лекции по сопромату читает. Классный дядька. Он вообще-то уже старик, ему почти пятьдесят, но бодрый и не чванится, хоть и профессор. Он у нас иногда в гостях бывает.

– По сопромату?