Корректор реальности

– Тур, я научился убивать… Теперь я стал настоящим человеком, правда? Я их буду убивать и дальше. Буду убивать… буду…

– Все! ВСЕ! Хватит! Очнись, сержант! Вон иди, девушке помоги лучше, слышишь?

Он кивнул и начал вытирать ладони об солдатские шаровары. Тер сильно, сосредоточенно. Я оставил Андрея в покое и пошел к телеге. Раненый без сил навалился на нее.

– Вы кто?

– Там… гимнастерка, документы…

В телеге лежал еще один перебинтованный человек. Из его глаз катились слезы боли и беспомощности. Я порылся в сене рукой и нащупал воротник гимнастерки с петлицами. Так, капитан, пехота… Удостоверение… командир 2-го батальона 213 полка 28 стрелковой дивизии… Понятно. Я откозырял.

– Техник-интендант второго ранга Кошаков. Как вас так, а, товарищ капитан?

– Говорить трудно… Ранили меня, не помню… два дня держались, потом нас сбили и погнали… Потом – повел в атаку… взрыв, очнулся в телеге.

– Ясно… Давайте, я помогу вам лечь. Вот так… Лучше? Вот и хорошо. Санинструктор! Ко мне! Докладывайте…

А что тут докладывать – размолотили полк. Раздергали по батальонам, артиллерию забрали на танкоопасный участок. А на них вышли другие танки. С одними винтовками долго не продержишься. Погнали, стреляя в спину. Комиссар приказал ей вывозить раненых. Двое в пути умерли. А сегодня нарвались на немцев, не углядела она их. В кустах сидели.

Я прошел в кусты. Хорошо сидели немцы – и пожрать есть что, и выпить. Около двух мотоциклов с пулеметами была накрыта скатерть-самобранка. Это я в смысле, что скатерть была наша, с вышивкой, льняная… Ну и разносолы, естественно, были наши. Сало, огурцы, вареная курица, зелень. И самогон, а куда же без него?

– Андрей! Гони телегу сюда, грузиться будем. Но сначала оружие собери. Быстро давай, эти немцы тут не сами по себе сидели…

Девушка перестала хлюпать носом, восстановила, как смогла, целостность своего обмундирования, и теперь хлопотала около раненых. Куда же я их дену? Вот в чем вопрос… А пока надо пулеметы снять. Куда ж в лесу без пулемета? Вот я и говорю.

– Тур, им надо помочь! Я их не могу бросить – их убьют. – Незаметно подошедший Андрей горячо зашептал мне на ухо. – Они без нас погибнут!

– А если нас всех убьют? Ты понимаешь, что они нас по рукам и ногам вяжут? И прекрати мне этого Тура лепить где надо и где не надо!

– Я их не брошу! Не хочешь помочь – иди один!

– Был бы у нас приказ – ушел бы… Только вот мы сейчас временно как бы не при делах. Ну, ладно – поможем! Тут до линии фронта вроде не так уж и далеко. Машину бы… На этой повозке прошлого далеко не уедешь. Ты вот что, Андрей, сними-ка с немца какого форму почище. Да и для себя подбери. Видимо, придется организовать автопробег. Немецкий язык не успел еще забыть? Только вложили, помнишь еще? Вот и хорошо. Тады – «Schnell, schnell, Korporal!»

Но быстро не получилось – чего я боялся, то и случилось. Послышался звук моторов, и на дороге, метрах в шестистах от нас, тут дорога подходила поближе, показалась небольшая колонна немцев. Два мотоцикла, броневик и грузовик с солдатами. Они высыпали на дорогу, засвистели своим камрадам, валяющимся сейчас битыми тушками в кустах, загомонили. Выстроившись аккуратной шеренгой (вот, где орднунг и дисциплина!), часть железных бойцов вермахта проявили известную и простительную слабость, и начали бодро орошать обочину дороги.

– А вот и грузовик, Андрюха! Как по заказу! А может, бронетранспортер взять, а? Вести его замучаешься, но хоть от пуль прикроет. Пулемет, опять же… Значит, слушай сюда, сержант! Делать будешь так…

И я метнулся в тыл немцам. Сгибаясь, как рахитичный дед, я начал подкрадываться к бронетранспортеру. Хорошо, что пулеметчик смотрел в сторону стоящих в кустах мотоциклов. Тут кто-то пролаял короткую команду, водитель врубил мотор бронетранспортера, а пулеметчик соскочил на землю. Раздался топот строящихся солдат. Самое оно! Я резко, рыбкой, запрыгнул в брюхо уродца. Пришлось опять портить свою лимонку. Как бы ее не сломать! Водитель был в пилотке, и не выдержал столкновения с действительностью. Мигом выбросив немца назад, я занял его место и погнал бронеход вперед. Сзади раздались крики, но выражение неудовольствия шло не очень долго. Как только я дернул технику, Андрей начал стрелять. А пулеметную ленту я ему зарядил. Причем – изрядно! Смотреть назад я не мог – выруливал по дуге к телеге, поэтому побоища я и не видел толком. Видел лишь полыхающий здоровенным дульным пламенем пулемет Андрея. Но вопли заживо сгорающих немцев, хлопки взрывающихся бензобаков и треск горящих мотоциклов и грузовика я слышал даже через нытье мотора бронетранспортера. Впечатляет! Наконец пулемет смолк. А тут и я подсуетился.

Выпрыгнув из чертовой железяки, я схватил скатерть и начал ее увязывать.

– Ну, санинструктор, что стоишь?! Бинты у убитых немцев собрала? Давай грузить раненых. Прошу! Такси подано, нам ехать надо!

***