Корректор реальности

Два следующих взрыва слились в мощнейший удар грома. Аж сердце захолонуло. Вот это мощь! Бомбардировщики полезли вверх. Мой выход.

– Андрей! Петлей мне на хвост!

– Понял.

Взял лидера немцев в прицел, прикинул – вынес прицел вперед. Еще прикинул – и сделал упреждение больше.

– Тур! К нам идет пара «худых»!

– Хрен с ними… Не успеют… Пуск!

Шшшухх! Сошли две ракеты. Истребитель чуть качнуло. Пуск! Шшухх – еще две. И тут же громовой удар. Я, заложив резкий вираж влево, только краем глаза успел заметить желтоватое облачко распыленной взрывчатки, как вспышка обожгла глаза, по ушам ударила звуковая волна, а истребитель уже довольно ощутимо приложило взрывной волной.

– Е-е-сть! Понеслись к земле какашки! Очко-то не железное!

– Отставить клювом щелкать! Где истребители? – Я недуром рассердился на Андрея.

– Мимо прошли. Они на скорости – наш разворот прозевали. Вон, в набор пошли…

Я зашарил глазами по небу. Та-а-к, с этими ясно – пара «мессов» проскочила нас без стрельбы и теперь карабкалась вверх. До них километра три, как бы не дальше… Время есть. А где комэск Семенов? Ага, вон они крутятся… Ну, там, вроде, все путем. Наша пара держит высоту, немцы осторожно маневрируют в сторонке. И хочется им, и колется, паразитам… У меня под крыльями еще две ракеты. Надо их сбросить – чую, сейчас придется вести бой с истребителями фашистов. Что на земле?

Наша пара закончила боевой разворот. Немецкие бомбардировщики, потеряв строй, беспорядочным роем лежали в развороте на запад. Я глянул вниз – там, приближаясь к деревьям, под которыми стояла немецкая техника, побежала цепочка первых разрывов бомб. Мимо! Э-эх, жаль… Ничего, может, следующие добавят. Из трех точек на земле ударили скорострельные зенитные автоматы. Это по нам… Ладно, пока терпимо – у нас высота, а сейчас будет и скорость. Да и с бомберами мы сейчас сблизимся – зенитки заткнутся.

– Андрей, за мной. Пускаю две ракеты – уходим резко вверх, переворот – и сверху падаем на бомберов. Одна атака – и выходим на «мессов». Как понял?

– Понял, иду за тобой.

Немцы перед нами как в тире – в вираже, без скорости, без строя. Целюсь в центр этого клубка и пускаю ракеты. Следить некогда – резко взмываю вверх и влево. Атакуем бомберы спереди-справа и тут же выходим на лобовую с «мессерами».

Под брюхом истребителя гулко бьет взрыв. Сразу кладу истребитель на правое крыло. Как там Андрей? Держится ли? Смотреть некогда, да и не видно – гаргрот этот чертов мешает. Ух, ты-ы! А немцам-то поплохело! Да еще как!

Один бомбардировщик, потеряв крыло и беспорядочно вращаясь, падает на землю. Еще один горит и снижается. Из него падают черные точки экипажа. Третий, без видимых повреждений, закручивает спираль вниз. Давай-давай! Мягкой тебе посадки – брюхом об пенек.

Мы быстро сближаемся с оставшимися самолетами. Я командую: «Бьем крайних спереди и ныряем под строй». Андрей отвечает по уставу: «Ага!»

Двести метров. Я выжимаю обе гашетки и держу очередь, пока не приходится нырнуть под бомбардировщик. Вижу, что от него летят ошметки дюраля, вспышки на капоте левого двигателя и на крыле, дым. Два наших истребителя проскакивают под немцами под звуковое сопровождение старшего лейтенанта Миколайчука: «Сби-и-л! Я сбил! Горит!»

– Заткнись, «мессы» впереди! Внимание – заход на нас. Скольжение влево! – Давлю на педаль, истребитель начинает незаметно для глаза немецкого пилота уходить из точки прицеливания. Вовремя, надо сказать! Немцы, как я часто видел, начинают стрелять метров с пятисот. Две трассы проходят справа. А вот так вот, камрады? Теперь стреляю я. Подвернул, вынос сделал удачно – пушечная трасса цепляет ведущего. Он сразу запарил мотором, винт теряет обороты. Немцы проносятся мимо.

– Андрей! Боевой вправо! Выходи вперед – добей его.

– Понял… – голос Андрея сосредоточенно спокоен.

Ведомый немец проскочил своего командира и уходит все дальше и дальше. Ну, будешь ты его защищать? Пора уж и разворачиваться. Куда там! Немец рванул вперед, да еще, по-моему, форсаж дал. Настоящий боевой друг…

Андрей настиг парящий истребитель. Ударила короткая зеленая трасса крупнокалиберного пулемета, и немец вспыхнул. Мы проскочили его, прыгнул летчик или нет – я уже не видел.

– Идем к нашим. Я сзади-слева, на двухстах… Ты командуешь, Андрей. Будь внимательнее.

– Понял, идем вверх.

Мы потянулись на высоту. Три триста, три четыреста… Истребитель Андрея начал постепенно терять скорость.

– Андрей, высота, перейди на вторую ступень нагнетателя. – Я тоже двинул рычаг… не взял, еще раз – ага, схватился. Мотор прибавил мощности и заревел в другой тональности. Уже четыре тысячи метров. Хватит.

– Тур, наши слева, ниже. Немцы… немцы уходят, Тур!

– Уходят, ну и черт с ними. Мы их не догоним. Пошли к своим, пора домой. Бензина уже мало…

***

– Ну, Петр Силантьевич, докладывай, что видел?

– Да я, товарищ генерал-лейтенант, особо много-то и не видел. – Капитан Семенов несколько замялся и опустил глаза. – Я все больше за «мессершмиттами» следил, как бы их атаку не прозевать. Вот, старший лейтенант Крупенников доложит. Он был в верхней паре, ему виднее было…