Корректор (СИ)

И вот - ОНА - нагая, наголо обритая, униженная в своей смерти. Не в том, что мертва, а в том, что умерщвлена именно так!

Кто-то хлопнул меня по спине:

- Чего остолбенел? Знакомую встретил? Ха-ха-ха!

Повернувшись к Шметцелю, я спросил:

- А волосы куда девают?

- Как куда? Солдатские матрацы набивают. На этой фабрике переработки отбросов человечества всё идёт в дело. Волосы - в матрацы, зубные протезы - в переплавку, а после того, как их сожгут, что останется? Правильно, пепел, зола. Они пойдут на удобрения. Учись, пацан! Стопроцентная рентабельность!

Гордый собой, он повернулся к узникам, грузившим в машину тела:

- Шевелись, немочь жидовская, я не собираюсь тут весь день с вами топтаться!

Не помню, как ехали к крематорию, как разгружали тела несчастных, как ехали обратно в гараж. Похоже, я впал в прострацию, из которой меня вывел только голос Дитриха:

- Что ты видел, сынок?

- Бабушку Стасю, - выдавил я из себя. Слёзы хлынули сами собой. Дитрих обнял меня и прижал к груди.

- Прости родной, прости меня за то, что я тебя не смог от этого оградить.

Следующая неделя отличалась особенной пустотой. Всё было, как и прежде, тошнотворные шуточки гауптмана, поездки на территорию концлагеря, работа в гараже, сочувственные взгляды Дитриха. Всё было, как и раньше, только в душе начало зреть новое чувство. Ненависть! Чувство это мне до сих пор было незнакомо, но я научусь.

В голове стал зреть план мести. Мести за поругание самого светлого, что у меня было. У меня не осталось никаких иллюзий на счёт того, что могло случиться с остальными членами моей семьи. Зная педантичность немцев. Меня спас мой прадед. Именно благодаря ему, я столь не похож на иудея. Именно благодаря ему, я имею сегодня возможность отомстить. И пусть простит меня Господь.

Хотя, за что я прошу прощения? Ведь ещё в священном писании у христиан написано - "Око за око, зуб за зуб". Никто не просил их приходить в наш дом, никто их не звал, никто ни о чём не просил. То, что они сотворили, не укладывается ни в одни рамки человеческой морали, и поэтому имею право не звать их людьми. А нелюдей нужно искоренять!

Свой план я строил долго и тщательно. Прежде всего, с началом восточной авантюры немцев, а то, что это именно авантюра я нисколько не сомневался. Дитрих рассказал мне, что многовековая история походов тевтонов на дикие орды славян всегда заканчивалась полным провалом. Понять этого не мог никто, почему организованные, вооружённые до зубов, несущие, как казалось, свет истины воины Христовы, с завидным постоянством бежали обратно, теряя подштанники. Я записался добровольцем в ряды вермахта.

Шметцель невольно с уважением посмотрел на меня.

- Ты, парень, явно решил меня подсидеть, - как обычно довольно тупо пошутил он. Конечно, ему не понять было, что происходило у меня в душе, а раскрывать её я не собирался ни перед кем. Тем более перед гауптманом.

Изощрённости моего плана могли позавидовать и инквизиторы и сам Мессалина. Прежде всего, мне нужно было завоевать полное доверие в той среде, в которую отныне я погрузился с головой. Постепенно зарабатывая себе репутацию служаки и стукача, я получил тот результат, которого, собственно добивался - полное доверие со стороны начальства и презрение, и бойкот от сослуживцев. Но мне было на это наплевать. Мой ПЛАН начал претворяться в жизнь.

Началось всё с того, что мне присвоили звание ефрейтора вермахта и перестали посылать в концлагерь. Вместо этого всё чаще и чаще я стал возить различные грузы со складов. Чаще всего это были поездки на склады обмундирования, перевозка раненных, волонтёров на восточный фронт. Всё это было не то, что мне надо.

Наконец произошло то, что произойти было должно. Утром одного не очень приветливого дня, Шметцель, после дежурной "шутки", произнёс заветные слова:

- Заводи коня, Вейсман, поедем сегодня на артиллерийские склады. Фронту срочно понадобились снаряды из НЗ.

Всю дорогу меня грели мои чувства, и пережигал страх, что что-то может не получиться. Однако при погрузке никто на меня не обращал внимания вообще, словно меня там не было вовсе. Я прошёлся между стеллажами, выбирая то, что мне было необходимо и стараясь никому не попасться на глаза. Мне и было то нужно всего ничего - противотанковая мина, с ней пришлось повозиться, тяжеленная, зараза. И ручную противопехотную гранату, вот, собственно, и всё. Как-то обидно даже, что всё прошло так гладко. Столько готовился, столько строил планов, столько нервничал, а тут - просто, как не бывает. Как-то не по немецки, что - ли... ну, да мне проще, слава Богу.