Коррекция

– Я смотрю, у вас их вообще не любят, особенно руководство.

– Руководство их как раз любит, – рассмеялся Алексей, – причём в прямом смысле. Почти все руководители женаты на еврейках. Исключением были Ленин, Сталин и Калинин, может быть, кто-то ещё, но они погоды не делают. В неприязни к евреям виноваты они сами, их неуемное стремление пролезть во власть и всё взять под свой контроль. Такие, конечно, не все, но многие, а остальным приходится за них отдуваться. Их в нашей стране всего четыре процента, а во властных органах временами набивалось до половины. Их мало там, где нужно тяжело и долго вкалывать, но много, где чистая и выгодная работа. И объясняли это в моё время некой еврейской гениальностью. Мол, никто не мешает и русским становиться известными врачами, композиторами и режиссёрами. Никто не спорит, что среди них немало способных людей, но настоящая еврейская гениальность в другом. Они очень хорошо могут использовать поддержку членов своей диаспоры для устройства личных дел. В результате, если этому не противодействовать, получим непропорционально большое представительство людей этой национальности во всех значимых органах государства. И кому такое понравится, кроме них самих?

– Я вспомнила, что отец как-то говорил, что до взрыва евреи контролировали больше трети мировых финансов. О чём был разговор, уже забыла, а это почему-то запомнилось.

– Ну их! – сказал Алексей. – Ругать евреев – всё равно что жаловаться друг другу на плохую погоду. Скажи лучше, когда отдашь Сталину его портрет? Мне интересно, как он отреагирует на твою работу.

– Светлана просила без неё не отдавать. Она хотела сначала посмотреть сама.

– Мне её жаль. Она к тебе привязалась, а нам скоро отсюда уезжать.

– Дурак ты, Лёша. – Лида перевернулась так, чтобы лежать к мужу лицом, и рукой взъерошила ему волосы. – Это она не ко мне привязалась, а к тебе. Какие же вы, мужчины, невнимательные! А ты в этом многих переплюнул. Мне пришлось самой раздеваться и забираться к тебе в кровать, чтобы обратить на себя внимание! Что ты только что сказал насчёт поездки?

– Я уже несколько дней ничего не пишу, а Лаврентий говорил, что нас после этой работы должны отправить в один из закрытых научных центров. Лично я уеду с радостью – так надоела писанина.

– А как же твои родители? Ты ведь думал съездить и взглянуть одним глазом.

– Как думал, так и передумал, – ответил Алексей. – Понимаешь, когда я начинаю думать о таком визите, сразу накатывает страх, и я не могу понять его причины. Раньше этого не было. Наверное, мне так показывают, что этого не стоит делать. Кстати, мама сейчас беременна мной.

– Когда ты это сказал, мне тоже стало страшно! – Лида прижалась к мужу. – Что если из-за изменений в будущем с тем тобой что-то случиться? Ты не исчезнешь?

– Вряд ли, – подумав, ответил он. – Его судьба не повторит мою, а, значит, это будет другой человек с моей внешностью. И если я до сих пор не исчез, не исчезну и дальше.

В дверь постучали.

– Кого ещё принесло! – Лида вскочила с дивана, поправила причёску и пошла открывать дверь, которую они днём запирали. – Света! Вот не ожидала, что ты приедешь в такую погоду. Снимай быстрее плащ, а зонт положи в угол. Да не закрывай, быстрее высохнет.

– Я от машины до дачи дошла под зонтом, – сказала Светлана, снимая плащ. – Почему-то вдруг стало тоскливо и захотелось вас увидеть. Оставила сына няне и вызвала машину. Не прогоните?

– Плохое настроение не основание для того, чтобы говорить глупости! – отчитала её Лида. – Садись в кресло, а я сейчас сбегаю на кухню и принесу горячий чай.

– Можно позвонить, – сказала Светлана. – Они сами принесут.

– Мне легче сбегать самой. А вы пока поболтайте.

Она через ступеньку сбежала вниз и быстро пошла по коридору в сторону кухни. Дверь сталинского кабинета распахнулась, заставив испуганно шарахнуться в сторону.

– Дочь у вас? – спросил Сталин.

– Только что приехала, – ответила Лида и неожиданно для самой себя добавила: – Вы так резко распахнули дверь, что чуть не засветили мне по лбу. Я хотела напоить Светлану чаем…

– Не надо так носиться по коридору, – проворчал он. – Возвращайтесь и скажите дочери, чтобы шла в малую столовую, и сами туда приходите. Я позвоню насчёт чая.

– И где обещанный чай? – спросил муж. – Почему вернулась с пустыми руками?

– Что-то сдохло в лесу, – ответила она. – Поднимайтесь, хозяин приглашает нас на чай. Давайте я заодно отдам ему портрет. Ты хотела взглянуть?