Коррекция

— Все, что нужно делать, делается. Ты для него и так жена, а свадьба подождет. Сейчас опытные люди подбирают для Алексея такую биографию, чтобы не смог подкопаться никто. Слава богу, на просторах нашей родины еще достаточно медвежьих углов, в которых стоят небольшие гарнизоны. Причем иной раз они гибнут в полном составе, особенно на Востоке. А в армии два миллиона человек, и их учет ведут живые люди. Занести в базы данных можно все, главное, чтобы потом ничего не всплыло при проверке. Так что и с чипом, и с коммуникатором подождете. Когда все приготовят, Алексею еще нужно будет посидеть и почитать кое-какие книги. Надежной легенды мало, нужно еще знать нашу жизнь. А ты бы ему пока показала наши фильмы.

— Что там смотреть! — махнула рукой дочь. — Боевики и мелодрамы. Одна халтура.

— Она права, — ответил Владимир на вопросительный взгляд Алексея. — Искусства у нас больше нет. Фильмы дерьмо, я их сам не смотрю, но тебе они помогут лучше узнать жизнь.

— Что, и музыку больше не пишут? — спросил Алексей. — Насчет картин мне Лида говорила.

— Пишут, но мало. Вы ее столько написали, что на сто лет хватит. Хорошие книги еще пишут, но очень редко. А больше ничего нет. Я ведь ей и рисовать запретил, хотя сердце кровью обливалось. Ты ему не показывала?

— Вчера говорили, — ответила Лида. — Но он еще ничего не видел.

— Покажи ему портрет, — попросил отец. — Заодно и я посмотрю. Сходи, пока Ольга не позвала к столу.

Лида вышла и через несколько минут вернулась неся в руках небольшую картину.

— Это моя мама, — сказала она, поворачивая портрет к мужчинам.

С полотна на Алексея с ласковой улыбкой смотрела красивая женщина лет сорока.

— Как живая, — грустно сказал Владимир. — И ведь выполнила масляными красками, а там сложная техника. И никто не учил, сама что-то читала и пробовала. Анна умерла рано, я ее такой и запомнил из-за этого портрета, фотографии все-таки совсем не то. А то, во что ее превратила болезнь, лучше было не запоминать. Я поначалу этот портрет вообще не мог видеть, все внутри переворачивалось. Так ни на ком и не женился, хотя в желающих недостатка не было.

— Паскудный мир, в котором такой талант никому не нужен! — сказал Алексей. — Сколько времени ты потратила на работу?

— Три месяца, — ответила Лида. — Это была вторая картина, которую я рисовала маслом. Если хочешь, я тебе потом покажу все работы. Но там в основном рисунки карандашом.

— Господа, к завтраку все готово! — сказала вошедшая в гостиную Ольга.

— Пойдемте, — поторопил Владимир. — Не знаю, как вы, но я сегодня встал рано и успел проголодаться. Да, Алексей, я вчера озадачил твоим вопросом одного молодого гения из своих головастиков. Вызвал к себе и дал задание подобрать всю информацию по накопителям и реакторам, чтобы их можно было сделать сто лет назад.

— Так и сказали? — удивился Алексей. — Он не обалдел? Наверное, потом крутил пальцем у виска?

— Принял к исполнению и даже не выказал удивления. Я им плачу деньги за работу, а тем, как они меня между собой обсуждают, не интересуюсь. Сказал, что работа потребует времени. Мало расписать конструкцию, нужно еще дать знания технологий, с помощью которых ее можно создать. И таких технологий там будет с полсотни. Насчет микрофильмирования тоже узнал. У меня самого на двух предприятиях осталось нужное оборудование, но с ним уже давно никто не работал. Но меня заверили, что ничего сложного в такой работе нет, поэтому все нужные мне материалы перенесут на пленку.

— Кто-то, кажется, хотел есть, — сказала Лида. — Садитесь и начинайте, поговорить можно и потом.

Едва успели поесть, как Владимира по коммуникатору вызвал Валентин.

— Я не слишком рано? — спросил он. — Ну и хорошо. Понимаешь, в чем дело… Я звоню по вчерашнему разговору. Книги и выписки я подготовил, а с микрофильмированием возникли сложности. Сделать можно, но быстро не получится. Оборудование в Центральном архиве сохранилось, но последний человек, который с ним работал, умер лет десять назад.

— Не морочь себе голову, — перебил его Владимир. — Все переснимут мои люди, так что можешь приезжать. Или, может быть, все же кого-нибудь прислать?

— Нет, я приеду сам, — сказал историк и отключился.

— Зацепил ты его, — сказал Владимир Алексею. — Я ведь Валентина хорошо знаю, еще со студенческой поры. Учились в разных институтах и познакомились на вечеринке у одной подруги, а потом и подружились. Ладно, общайтесь, а я поеду. Дочь, не забудь насчет фильмов. Халтура, но познавательная. Пока есть время, пусть Алексей смотрит. И книги ему подбери из тех, что получше.

Он уехал, а минут через сорок охрана пропустила во двор машину Серегина.