Коррекция

— Спортзала у нас нет, — сказал всем Старостин. — Поэтому пройдем в вашу комнату для отдыха, она достаточно просторная. Для проверки возьмем… Борисова, Козленко и Денисова. Остальные могут присутствовать, но у стеночки. И чтобы никто не мешал!

Они вышли из дежурки и толпой прошли по коридору в комнату отдыха, где находились еще двое.

— Попробуй положить на лопатки кого-нибудь из них, — сказал подполковник, показав рукой на трех офицеров. — Языком-то все горазды болтать.

— Это слишком просто, — покачал головой Алексей. — И не покажет моих возможностей. А я вам хочу доказать, что ваше присутствие рядом с Хозяином для меня ничего не значит. Поэтому давайте я уложу сразу троих. Разрядите свои пистолеты, чтобы кто-нибудь случайно не пострадал. Можете даже расстегнуть кобуры или засунуть свои пушки за пояс, если не боитесь себе что-нибудь отстрелить. И станьте вокруг меня на расстоянии трех-четырех шагов. Да, примерно так. Все готовы? Тогда начнем!

Здесь собрались неплохие бойцы, и все они внимательно следили за новичком, полагая, что у его наглости должны быть основания, поэтому они увидели, что он сделал, вот только проделано все было так быстро и четко, что никто не успел отреагировать. Окруженный тремя офицерами парень вдруг прыгнул назад, сбив с ног одного из противников. Потом подхватил упавшего и бросил его в на стоявшего слева офицера. Поднялся он уже с пистолетом в руке, который был направлен в лоб последнему офицеру, еще только выхватившему из кобуры пистолет, но не успевшему прицелиться.

— Пух! — громко сказал он, имитируя выстрел. — Ну остальных можно было тоже застрелить или утихомирить десятком других способов. И учтите, что я плотно поел, давно не тренировался и был ограничен в действиях. Иначе я бы вообще не стрелял, а, например, засветил ему в лоб пистолетом. Шуму было бы гораздо меньше. Достаточно, или хотите еще?

Они захотели еще, и Алексей с полчаса демонстрировал разные приемы и стили боя.

— Пожалуй, хватит, — сказал наконец Старостин. — Беру свои слова назад. Ладно, Хозяину я обо всем доложу, а к тебе будет просьба заняться с ребятами. Для начала хотя бы с теми, кто изъявит желание.

— Я не против, — ответил Алексей. — Но нужны маты, иначе они все будут ходить в синяках. И от эпизодических занятий будет мало пользы, заниматься нужно без дураков. Знаете, как меня гоняли?

— Это понятно, — согласился Старостин. — Условия я вам обеспечу. Кстати, как у тебя стрелковая подготовка?

— Очень хорошая. Проверите, когда будет возможность.

Алексей попрощался с офицерами, большинство которых теперь относились к нему подчеркнуто уважительно, и в сопровождении Старостина вернулся на дачу. Подполковник пошел докладывать Сталину о результатах проверки, а он поднялся на второй этаж.

— Зацепили? — спросила жена, имея в виду ссадину возле брови.

— А, ерунда, — отмахнулся он. — На лицах проверявших таких отметин… в общем много.

— И что сделает Сталин?

— А что он может сделать? — пожал плечами муж. — Не поставишь же рядом со мной при каждой беседе несколько охранников, держащих пальцы на курках. Скорее всего, при наших с ним разговорах теперь не будет посторонних. Альтернатива — это только гнать меня с дачи и передавать свои вопросы через третьих лиц. Ну или забить сапогами в подвалах Лубянки.

— И надо тебе было выделываться?

— Надо, малыш, — он подошел к сидевшей на кровати жене и сел рядом. — Или он мне доверяет, или нет. А без его доверия я ничего сделать не смогу, я даже вряд ли уцелею. Поэтому риск оправдан. Думаю, он меня скоро к себе вызовет.

Вызов состоялся около пяти вечера. За Алексеем пришел Старостин и отвел его к Хозяину на этот раз в кабинет.

— Ну и что мне теперь с тобой делать, капитан? — спросил Сталин, после того как кивком ответил на приветствие.

— Вы меня понизили в звании? — спросил Алексей и, видя, что собеседник не расположен шутить, продолжил. — А что, собственно, произошло? Я доказал, что мог бы принести вам вред, но не собираюсь этого делать. Я сюда пришел сам и целиком и полностью от вас завишу. Какой мне в таком случае смысл вам вредить? Это если не учесть того, что только вы можете изменить будущее в лучшую сторону! А ведь именно для этого я здесь! Я за вас сам кого угодно в клочки порву! И ваше доверие для меня жизненно необходимо, иначе смысла в моем пребывании на этой даче нет.

— Доверие, говоришь! — Сталин взял со стола курительную трубку, повертел ее в руках и положил обратно. — Выйди, Михаил.

Несколько минут после того, как за подполковником закрылась дверь, он молчал, сверля Алексея неприятным взглядом, потом спросил:

— Что там было по моей смерти? Есть что-нибудь в словах сына? Если хочешь доверия, должен говорить мне только правду! За правду, сказанную здесь, тебя никто не накажет.