Коррекция судьбы (СИ)

   Мариванна решила не спорить, Катька никогда родню не любила, а в детстве даже предпочитала играть одна, чем с подходящей по возрасту Эльвирой. Потом Мариванна и вовсе списала дочкину строптивость на то, что в эти окрашенные молодой зеленью деньки у Катерины умер единственный друг - кот. Но это правда лишь отчасти, потому что в предыдущие десять лет Катерина только и делала, что теряла всех своих "Йосек", всех, кто был ей дорог. Кот был последним и, видя, как он с каждым днем усыхает, она испытывала почти физические мучения. Старый (если проводить аналогии с людьми, ему перевалило за сотню лет), с белыми усами, прошедший вместе с ней огни и воды, не умеющий разве что разговаривать, он потерял за полгода три четверти веса. Катерина надеялась, что, дожив до седин, он умрет тихо, во сне, не страдая, и только замершее дыхание будет отличать его от живого. Как бы не так. Кот страдал. И Катерина вместе с ним. Вчера после работы она дошла до ветеринарки, потопталась у порога - зайти узнать стоимость усыпления. Не зашла. Медленно, не спеша, дошла до дома. Собственно, нравственные муки были и дома, и вне дома. Смотреть, как товарищ страдает, было больно, а гулять по цветущей весне, зная, что он страдает, было еще больнее. Она брала его на руки, и они вместе плакали.

***

   Была Катька и пионеркой, и комсомолкой, и декабристкой стала бы при необходимости, потому что идеалы добра и справедливости не вбивались в нее учителями и родителями, но скорее росли из нее. Слабых поддерживала (безногий котенок, лысая подружка, городской сумасшедший) и в школе всех аутсайдеров вокруг себя собирала из сострадания. Потом все это плавно перешло во взрослую жизнь, и когда брак со златоглазым Йоськой распался, а с любовниками как-то не заладилось, ее познакомили с человеком, которому хронически не везло. Со Стасиком, рано начавшим лысеть гномиком. Характер мягкий, как какашка. Кот не одобрял. Когда Стасик стал оставлять носки на диване, метил и носки и диван - я тут хозяин! Свое образование Катерине пришлось отодвинуть на потом, а пока работать, работать и работать, как учил нас не помню кто, но нового мужа надо поддержать - он иголка, ты нитка. Муж, окончив институт, затеял бизнес с армейским другом; друг вскоре кинул. Снова деньги. Чьи? Катькины, конечно. Отправила его за едой на оптовый рынок, так он припарковался в неположенном месте, машину менты на штраф-стоянку уволокли - сэкономил, называется. На перекрестке стоял, об него затормозили, машина всмятку, хорошо хоть сам живой, - снова нужна поддержка жены, которая по две смены в ателье впахивает, да еще и на дом шитье берет. А как откажешь? Он же самый близкий человек на этом свете. Когда после взрыва жилых домов начался шмон, его офис, помещавшийся в полуподвале, временно опечатали "до выяснения", и перебрался Стасик со своими делами в квартиру. А квартира новая, телефона еще нет. Коммерческая установка, та, что срочная, больших денег стоит. Так быстро Катька заработать не могла никаким шитьем - предложила заведующей серьги с брюликами. Та купила, но не без комментариев:

   - Не понимаю, Катька, куда ты деньги деваешь. Так работая, ты уже должна бы виллу на Лазурном Берегу прикупить. У тебя же муж бизнесмен.

   - Угу, - кивнула Катерина. Именно поэтому и денег-то не хватает. И хоть особой любви она к нему не испытывала (ее первая любовь не сложилась, и она решила просто быть полезной - вот ему, например), но в семье видела прежде всего долг. Потом случился дефолт - и снова всё то же самое. У Катьки в ее цветущие годы появились непроходящие круги под глазами. Мысли о смене работы появлялись время от времени, но как можно пойти учиться, когда такие трудные времена? А между тем от выпускного ее отделяли уже десять лет, и вероятность поступления в вуз становилась все более призрачной.

   Но случилось чудо. Фирма Стаса расплатилась с долгами, дела пошли, на ежегодной выставке образовался свой стенд и даже конкуренты стали завидовать: такой молодой, успешный, костюмы итальянские, носки из бутика и жена сильфида. Тогда-то в романтичной атмосфере ужина со свечами Катька и сообщила дорогому супругу о своем уходе из ателье. Она устроилась в библиотеку, чтобы в ее тиши готовиться к институту. Зарплата - ровно цена проездного. Не увидела она радости на лице мужа, но значения этому не придала. Он вежливо ее поздравил и о планах порасспросил. Все путем, все как у людей. Правда, мрачен стал. А к новому году вовсе загрустил и со слезами в голосе сказал, что им лучше расстаться.

   - Понимаешь, ненастоящая у нас семья. Я очень люблю нашего кота, но он не унаследует мою фирму. Дом пуст без ребенка.