Коррида, женщины, любовь...

Наконец Стефани встала, повернулась к нему спиной и, быстро стянув с себя мокрое платье, кинула его на пол. Вскоре туда же отправился и бюстгальтер.

— Я слышала, женщины бросают тебе на арену свое белье.

Мигель потер нос и виновато улыбнулся. «Сегодня ночью он не сможет на меня сердиться», — подумала Стефани.

Она сняла трусики и швырнула их в ванну. Он проследил взглядом за их полетом и вновь посмотрел ей в лицо.

— После встречи с тобой вся моя жизнь пошла кувырком, — призналась она. — Мы такие разные! Я пытаюсь тебя понять, но уже наделала кучу ошибок. — Она отпила глоток вина. Пожалуй, это очень смело: стоять в чем мать родила перед таким же нагим мужчиной и разглагольствовать об умных вещах. — Мы совсем не знаем друг друга. Да и можно ли узнать человека за какие-то две недели?

Стефани опустила ноги в горячую воду.

Мигель сделал глоток и отвел бокал от лица, демонстрируя свои мокрые губы.

— Я знаю тебя как самого себя, — хрипло сказал он. Сев повыше, он ухватил ее ступню и положил себе на колени. — Ты близка мне, как тот маленький домик в Барселоне, в котором прошло мое детство. Как запах арены.

Говоря это, Мигель водил ее ногой по своему возбужденному паху, и у нее кружилась голова от желания.

Стефани облизнула губы. Вода, пена, аромат эвкалиптов, мерцание свечей, бездонные темно-зеленые глаза — все слилось в единую симфонию.

— У нас впереди целая жизнь, чтобы узнать друг друга. — Он опять приложился к бокалу и улыбнулся, потом поднял ее ногу и нежно обхватил губами большой палец. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но ей было не до смеха.

Впереди целая жизнь?

«Мама, мама, когда я вырасту, я буду матадором, как папа!»

— Ты тратишь слишком много времени на то, чтобы постигнуть непостижимое. — Мигель глубоко вздохнул. — Да, мы разные, как звезды и луна, но мы существуем в одной вселенной. Без тебя не было бы и меня.

«Зачем он говорит такие слова? Я растаяла бы и без них. Зачем дает обещания, которые не сможет исполнить?»

Зажмурившись, она плыла по волнам упоительного блаженства.

— Потрогай себя, — прошептал он.

Она открыла глаза.

— Что?

— Потрогай свои соски.

Он был совершенно серьезен. Стефани Мэдисон не делает таких вещей. А впрочем… почему бы и нет?

Глядя ему в глаза, она скользнула мокрыми руками по своим плечам и задержала ладони на груди. В уголке его губ притаилась легкая полуулыбка. «Он подчинил меня своей воле. Но и я могу властвовать над ним…»

Она придвинулась ближе и села ему на колени.

— Потрогай их сам.

Наполнив рот вином, Мигель захватил губами ее сосок. Кроваво-красное вино полилось по его подбородку, стекло ей на живот и смешалось с водой. Он начисто вылизал ее грудь, потом взял бутылку и вылил все, что там оставалось, на ее тело. Вода в ванне порозовела.

Стефани подалась вперед, уткнувшись носом в его жесткие волосы. Вдыхая запахи абрикосового шампуня, вина, эвкалипта и мыла, она обхватила ладонями его подбородок с чуть отросшей щетиной и заставила Мигеля встретиться с ее взглядом. Он приник поцелуем к ее губам, и она ощутила во рту сладкий вкус вина.

В этот момент Стефани забыла обо всем на свете. А ведь она была благоразумной женщиной, которая никогда не выходила из дома в пасмурный день без зонта, накануне рабочего дня собирала пакет с завтраком, каждое воскресенье мыла свою машину и даже помыслить не могла, что будет заниматься любовью с мужчиной, которого знала меньше недели, не позаботившись о предохранении. Теперь же в ней взяло верх дикое безрассудство. Она не хотела прерываться… она уже не могла этого сделать.

Мигель открыл глаза. Эти сияющие омуты, похожие на спелые оливки, обещали блаженство.

Он что-то прошептал по-испански, но его слова потонули в шуме воды, текущей из кранов.

Стефани провела языком по шраму на его плече, тронула золотой крестик и погладила его соски. Ее руки спустились ниже. Когда она вновь посмотрела ему в глаза, то заметила в них растерянность. Может быть, в этот момент Мигель тоже подумал о смуглых темноволосых малышах?

Она улыбнулась и прижалась губами к его губам. Прервав поцелуй, он до боли прикусил ее сосок. Она вскрикнула, впившись ногтями в его плечи.

Внезапно он выбрался из ванны и усадил, а потом уложил Стефани на широкую кафельную приступку. Вода каскадом стекала с его красивого мускулистого тела и лилась на пол; полуприкрытые глаза были полны желания и восторга.

Ритм их страсти стремительно нарастал.

— Мигель… О!

Они почти одновременно взлетели к сладостным вершинам и замерли, ошеломленные. Он стоял, свесив голову, с мокрых черных волос капала вода. Стефани видела, как тяжело вздымается его грудь. Глаза его были закрыты, а пальцы по-прежнему крепко сжимали ее ноги. Она еще не успела перевести дыхания. Одна свеча зашипела и погасла.

«Я люблю тебя…» — пело ее сердце.

Мигель взял ее за руки, привлек к себе, и они вдвоем опустились в горячую расслабляющую пену.