Коррумпированный Петербург - Документальные очерки

И вот что особенно любопытно - даже в те "укромные" времена, все титулованные коррупционеры понимали, что красть и брать взятки - это, мягко говоря, нехорошо. Совсем нехорошо. Более того, уже тогда обвинения в коррумпированности делаются эффективнейшим оружием в святом и многотрудном деле внутриполитической борьбы и в интригах между многочисленными дворцовыми группировками и кланами. Руцкой со своими "компроматными чемоданами" в апреле 1993 года в Верховном Совете России был, увы, далеко не оригинален. Еще в петровском сенате государственные мужи пытались решать "кадровые вопросы" обвинениями в коррумпированности - шумные были скандалы, когда сенаторы выясняли, кто из них ворует больше и кто у какого коррупционера "на связи состоит". А предметов разбирательств хватало - в Санкт-Петербурге с горькой иронией горожане говорили: "Сенат и Синод подарками живет". Не затихавшее никогда противостояние между "старой" знатью и "новой" выливалось в разоблачения в этом самом Сенате.

В 1717 году в Сенате начались слушания по, так называемому, "почепскому делу" - и касалось оно, прежде всего, светлейшего князя Меншикова, которому еще в 1709 году Петр подарил город Почеп, ранее принадлежавший Мазепе, - подарок этот был сделан Александру Даниловичу за участие в полтавской баталии. Меншиков из года в год приумножал свои почепские владения самовольными захватами прилегающих земель. Казаки, которых он пытался обращать в крепостных, принялись жаловаться в Сенат... Сенаторы Голицын и Долгорукий, представители старой знати, пытались использовать "почепское дело" для нанесения ударов по "выскочкам", при этом действовали они тонко и не напрямую, а руками "худородного" сенатора Петра Павловича Шафирова. (Барон Шафиров, кстати, был не просто худородным, а все из тех же "петровских выдвиженцев", как свидетельствовал обер-прокурор Сената Скорняков-Писарев: "...Шафиров не иноземец, но жидовской породы, холопа боярского, прозванием Шаюшкин сын, а отец Шаюшкин был в Орше у школьника шафором. Отец Шафирова служил в доме боярина Богдана Хитрова, а по смерти его сидел в шелковом ряду, в лавке, и о том многие московские жители помнят").

Петр Павлович - человек, несомненно, образованный, историк и вице-канцлер, - бесстрашно обличал князя Меншикова и стоявших за ним сенаторов. Того же Скорнякова-Писарева он даже пытался шпагой ткнуть, во время пьянки в доме Ягужинского, по случаю вступления русских войск в Дербент в 1722 году Шафиров и письменно разоблачал "сенатских коррупционеров" в доносах Петру, особо отмечая при этом свои заслуги: "...Не захотел я допустить противного Указа вашим", хотя и пытались его, бескомпромиссного, "...склонить... на свою сторону сначала наговорами, потом криком, ... гневом князя Меншикова...". Однако пионер хорошего дела борьбы с коррупцией на вершинах российской власти Шафиров не учел одного обстоятельства - того самого, на котором впоследствии спотыкались многие его последователи: если уж берешься кого-то разоблачать, то желательно самому быть чистым и незапятнанным, а иначе и тебя разоблачить смогут... Выяснилось, что сенатор Шафиров употребил свое влияние для того, чтобы брату его Михаилу выдали лишнее жалование при переходе из одной службы в другую - мелочь казалось бы, но ведь это как посмотреть... А 31 октября 1722 года в Сенате начали слушать дело о почте, которой как раз барон Шафиров и управлял. Так вот, Петр Павлович, не имевший по закону права присутствовать на обсуждении, устроил безобразную сцену, не желая покидать заседания. После шумных выкриков, взаимооскорблений и взаиморазоблачений князь Меншиков высказался в том духе, что Шафиров то, однако, нарушает, и не что-нибудь, а Закон - а стало быть его от сената надобно отрешить... (Не правда ли, уважаемый читатель, все это до боли похоже на некоторые нынешние заседания Думы и Совета Федерации).

В результате, "делом Шафирова" начал заниматься сам Петр, и его суд был назван "Вышним". Царь на решение был скор - суд приговорил барона Шафирова к смертной казни, потому что помимо его недисциплинированного поведения в Сенате и способствования выдачи лишнего жалования брату, вскрылись еще и незаконные траты из госсредств во время поездки Петра Павловича во Францию, а также выяснилось, что Шафиров взял у полковника Воронцовского в заклад деревню под видом займа, но денег полковнику не заплатил...

15 февраля 1723 года сенатору и вице-канцлеру Петру Шафирову должны были принародно отрубить голову, но, когда топор палача уже взмыл в воздух, секретарь тайного кабинета Михайлов провозгласил, что император решил из уважения к заслугам Шафирова заменить казнь заточением в Сибирь. Топор ударил по плахе...

Причины, по которым борец с коррупцией был наказан так строго, Петр объяснил позже, в указе от 5 февраля 1724 года: "Понеже, видя другого неправдою богатящегося и ничего за то наказания не имущего, редкий кто не прельстится, а тако по малу все бесстрашие придут, людей в государстве разорят, Божит гнев подвигнут..."