Коррумпированный Петербург - Документальные очерки

Недолгое время в 1985-м он "потрудился" буфетчиком в том же баре, где был швейцаром, но через несколько месяцев круто поменял профиль - оформился слесарем-сантехником в бане N25. В эту баньку любили захаживать и теневые дельцы, и бандиты. Фима всех встречал радушно и среди клиентов имел даже кличку "Банщик". Не брезговал он принимать и сотрудников милиции - в скором времени его ближайшей связью станет офицер из отдела Управления угрозыска Алексей Никулин (позже на базе именно того отдела, где работал Никулин, будет создано знаменитое шестое управление - то самое, которое должно было бороться с организованной преступностью). У Ефимова вообще было очень много знакомых милиционеров, с которыми он поддерживал тесные контакты, справедливо полагая, что "все хотят кушать". Именно благодаря его широким связям в милиции и родился позже миф о том, что сам Ефимов служил когдато участковым инспектором в Куйбышевском РУВД. На самом же деле Фима не служил даже в армии, а в Куйбышевском РУВД у него было просто очень много знакомых. Знакомства эти он позже уже в 1990-е - будет использовать очень и очень эффективно, его не будут тревожить такие "понятия" (принятые, например, среди московских воров), что с "ментами", мол, дела иметь "впадло". Ефим всегда считал, что нормально иметь дела с теми, с кем их выгодно иметь.

Надо сказать, что его "трудовая биография и понимание текущего момента" очень походили на биографии таких известных питерских бандитских лидеров, как Степаныч, Кумарин, Дедовских, Малышев - они тоже трудились в свое время в меру сил в сфере обслуживания швейцарами, вышибалами и барменами. В Москве такие факты биографии, например, помешали бы успешной "карьере". В Питере же это было в порядке вещей, в городе на Неве складывались постепенно свои традиции и тенденции. Именно благодаря этим тенденциям Петербург и будут позже называть "бандитским", в отличие от "воровской" Москвы. (Правда, в 1996-м возникло еще одно определение для Петербурга. Московская "братва" говорила: "Да, Москва - воровская, а Питер - город ментовской, потому что там менты борзые, крыши держат, через ментов больше половины вопросов решается, есть и такие ментовские команды, которые даже в общаки платят".)

Однако при всех многочисленных связях с представителями правоохранительных органов, Ефимов не чурался и уголовной среды. Его, например, поддерживала достаточно авторитетная "братская бригада", состоявшая из чистых уголовников, выходцев из Братска... В 1986-1987-х годах Ефимов числится гардеробщиком столовой N4, однако там он уже почти не появляется, у него возникают совсем другие "темы". Он близко сходится с Владимиром Кумариным, лидером тамбовцев, хотя и не высовывается, предпочитая оставаться в тени "Кума". Коллектив же самого Ефима начинает постепенно облагать налогами торговцев в Красногвардейском районе, предоставляя "охрану" спекулянтам и фарцовщикам. И вот что интересно - известно, как торгаши относятся к рэкетирам. Они их, мягко говоря, не любят и при случае всегда "сольют" в ту же "ментовку". Но... Ефимов никогда не привлекался к уголовной ответственности, вплоть до 1996 года. Он умел находить с торговцами общий язык, можно даже сказать, "дружил с ними". (А ведь в то же самое время воры пытались взять в Ленинграде инициативу на себя: в частности, тогда был направлен в Питер некто Савва Николаевич Попандупалло, уроженец Чимкента. Этот Попандупалло имел "лицензию" от московских воров на сбор "общака" - он тряс валютчиков и кооператоров на Невском, его поддерживали дагестанцы. Однако среди тогдашних городских авторитетов Попандупалло, опиравшийся на судимых, поддержки не нашел - победили "спортсмены", люто ненавидимые ворами. Савва Попандупалло продержался не более трех месяцев - был арестован и на этом свою активную деятельность по сбору средств в общак прекратил. В то же самое время Ефимов и Кумарин "росли, как на дрожжах".)

1987-1988-е годы Фима еще "стесняется", этот период в его трудовой книжке отмечен работой швейцара в столовой N19 Красногвардейского района. Но, с развитием кооперативного движения, Александр Евгеньевич понял, что пора выходить из подполья - в 1988-м он открывает кооператив с трогательным названием "Саша" и становится председателем этой фирмы.