Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»

Отдадим должное Мухитдинову: он, будучи человеком, который считал Сталина повинным во многих преступлениях (в Президиуме ЦК Мухитдинов, в частности, отвечал за вопросы реабилитации жертв среди переселенных народов: чеченцев, ингушей, крымских татар), не побоялся выступить против инициативы Хрущева. А все потому, что понимал: в большей своей массе советский народ (в том числе и его земляки-узбеки) отнесутся к перезахоронению Сталина отрицательно. Поэтому и не стал брать на себя ответственность собственным выступлением освящать хрущевскую блажь. Впрочем, так поступил не только он один. Например, лидер Грузии Василий Мжаванадзе тоже отказался выступать, правда поступил более хитро: сослался на простуженное горло (он даже пришел на заседание съезда с перевязанным горлом). В итоге вместо него пришлось выступить его коллеге – Г.Д. Джавахишвили.

От республик Средней Азии и Казахстана инициативу Хрущева публично никто не поддержал. При этом трудно сказать, обращались ли к ним с подобным предложением или нет. Вполне возможно, что и обращались, но они не стали этого делать, поскольку по мусульманским обычаям, как правильно отметил Мухитдинов, тревожить прах покойного – большое святотатство. Тем более такого человека, каким был Сталин, которого подавляющая часть советских людей продолжала уважать, даже несмотря на его злоупотребления властью. При этом свою роль играло еще одно обстоятельство: на фоне Сталина тот же Хрущев выглядел, конечно же, куда менее притязательно: как внешне, так и в своей деятельности на посту первого руководителя государства.

Как отмечает Мухитдинов в своих мемуарах, его опала (а его, напомню, вывели из состава Президиума ЦК и сделали заместителем председателя Центросоюза) была связана не только с его поведением на съезде (к отказу выступать добавился и его неприход на заключительное заседание), но и с теми кознями, которые на протяжении ряда последних лет вели против него не только его отдельные соратники по Президиуму – главный идеолог партии Михаил Суслов и 2-й секретарь ЦК Фрол Козлов, но и земляки, в числе которых ведущую скрипку играл Шараф Рашидов. Судя по всему, это заявление является правдой. Однако мемуарист не объясняет, какие причины толкали, к примеру, того же Рашидова объединиться с Сусловым и Козловым и выступить против своего земляка, который по сути являлся главным «толкачом» узбекских проблем в высшем руководстве страны. Учитывая, что Рашидов был умным и опытным царедворцем, можно предположить, что у него к подобным действиям имелись вполне реальные основания.

Как только Мухитдинов получил назначение в Москву, его связи с Узбекистаном заметно ослабли, поскольку Хрущев ввел его в Президиум прежде всего как «толкача» республиканского масштаба (а не одного Узбекистана). Сам Мухитдинов приводит в своих мемуарах следующие слова Хрущева по этому поводу: «Темпы роста экономики и всего хозяйства Узбекистана стали выше, чем во многих республиках. Даже ваши соседи относятся к этому ревниво. Мы не имеем право не учитывать всего этого, так как должны обеспечивать равномерное развитие всех республик, одинаково ко всем относится. Вот Вы, находясь здесь, в ЦК, будете следить за этим…».

Таким образом Мухитдинов, чтобы оправдать оказанное ему доверие, вынужден был иной раз принимать решения в ущерб своей республике, дабы не ущемлять права других. Естественно, Хрущеву подобный подход импонировал, чего нельзя сказать о Рашидове, который по долгу службы в первую очередь должен был учитывать интересы своего региона. Отсюда, судя по всему, и брали свои истоки его разногласия с Мухитдиновым (не забудем также, что последний принадлежал к другому клану – ташкентскому, также как и Ариф Алимов, которого Рашидов, как мы помним, сместил с поста премьер-министра той же осенью 61-го). Видимо, об этом были прекрасно осведомлены и противники Мухитдинова в самом Президиуме ЦК, что и стало поводом к их объединению с Рашидовым.

Напомню еще раз, что с тех пор как Рашидов возглавил республиканскую организацию, он угодил в ситуацию между молотом и наковальней. Сохранить власть в подобном положении имел возможность только тот человек, кто обладал стратегическим мышлением и умел заглядывать в будущее, выстраивая свою политику не только в соответствии с интересами своих союзников, но и противников. Иной раз, чтобы победить в дальней перспективе, от таких людей требуется наступить на горло собственной песне (например, объединиться с противниками) и сделать шаг назад, чтобы потом совершить два шага вперед. Именно таким образом чаще всего и поступал Рашидов, который еще в годы своего президентства научился умело балансировать между интересами различных кланов и группировок, что и позволило ему почти 10 лет быть президентом одной из крупнейших советских республик, а потом еще почти 25 лет быть ее полновластным хозяином.