Коррупционер (СИ)

Следующий день тянулся, как резиновый. Экономическая война с цыганами вышла на новый, более кровавый виток. Теперь, за нами с Олегом, как привязанные, ходили два цыганенка, лет по двенадцати, на вид. Бригада торговок увеличились до пяти человек каждая. Стоило нам начать движение в сторону сигаретных спекулянток, пацаны, с громкими криками, бежали предупреждать своих теток. Навстречу нам, как тяжелые перехватчики, устремлялись по паре наиболее толстых цыганок, просто, заступая нам дорогу и громко выкрикивая какую-то чушь в лицо, а более, если можно так сказать, стройные, убегали вдаль, унося запасы товара. Пополнение распроданных сигаретных запасов осуществлялось регулярными рейсами четыреста восьмого «Москвича», чей цвет кузова, я затруднялся определить. Оставив Олега торговать лицом на маршруте, я, первым делом, избавился от слежки. Для этого пришлось пройти два перекрестка, и нырнуть в, единственный на квартале, проходной подъезд. Отвесив смачного пенделя сунувшемуся вслед за мной в подъезд цыганенку, я, с улыбкой на лице, проводил взглядом быстро удаляющееся смуглое тело, оживляющее тихую улочку смертельными проклятиями в мой адрес, а потом, начал методично обходить район, двор за двором. Искомый «Москвич» нашелся в проезде между домами в на проспекте Резерва партии. Молодой цыган мирно спал, уронив буйную, кудрявую голову на руль. Я просто вытащил ключ зажигания из замка, торчащего на панели автомобиля слева, возле опущенного до упора бокового стекла, а потом, толкнув незадачливого водителя, изо всех сил, зашвырнул ключи на крышу, случившейся тут, трансформаторной будки. Пока, не проснувшийся толком ,цыганенок, с жалобными причитаниями, бегал вокруг кирпичного сооружения с черепами и костями на всех дверях, я, просто вытащив из багажника "Москвича" два больших мешка, нырнул в узкий проход между домами, бегом преодолел два двора, и зашвырнул мешки в один из заброшенных сараев возле барака по улице Машинистов. Через пол часа, обойдя Бродвей по большой дуге, я вынырнул со дворов у ЦУМа, и двинулся вдоль линии маршрута, в поисках напарника. Десяток цыганок и пара мужиков постарше собрались у, припаркованного на тротуаре, знакомого «Москвича», и как всегда, о чем-то орали. Когда я помахал им рукой, типа «Добрый день, всем здравствуйте», буйная тусовка, как по команде, замолчала, и стала испепелять меня огнеопасными взглядами. Я чувствовал, что скоро меня, или попытаются подставить "старшим братьям", или без затей, подрежут. Но, это будет не сегодня. Сегодня у меня более опасные противники, комсомольцы из горкома. К шестнадцати часам, в просторной Ленинской комнате, собралась практически вся рота, и хотя, подозреваю, половина собравшихся уже вышла из комсомольского возраста, но послушать, какой же аморальный поступок совершил их коллега, было интересно всем. Да и подразнить, подрастерявших свое влияние, партийных или комсомольских бонз находилось много охотников. Ровно в четыре часа дня в зал, гуськом, прошли замполит отдела, уже знакомый мне майор из комитета комсомола городского УВД, какой-то прилизанный тип в сером костюме, которого через пять минут представили, как инструктора Горкома комсомола Пупкина, и ожидаемый мной Игорек. Правда, его я сразу не узнал, Серебристый с отливом костюм, какой-то нестандартный комсомольский значок, галстук на два тона темнее костюма. Выглядивший очень представительно, Игорь скромно пристроился в боковом кресле на первом ряду. Последней вбежала наш полу освобождённый комсомольский вожак — Лидочка Савельева из отдела дознания.

— Так товарищи — слово взял замполит: — давайте начинать. Времени очень мало, до пяти надо закончить. Предлагаю избрать председателем собрания товарища Савельеву, а секретарем….

— Разрешите, товарищи, я буду протокол вести — с заднего ряда поднял руку старшина Быков Юра, самый результативный старший автопатруля в нашей роте.

— Быков, ты же не комсомолец!

— Товарищ майор, я же протокол вести хочу, а не голосовать — Юра, по-доброму, улыбался из-под смоляных волнистых усов. Почему-то, наличие человека, желающего добровольно вести протокол собрания, замполиту не понравился, но, других желающих не было, а собрание постановило. Лидочка, пошушукавшись с начальниками, сидящими в президиуме, предложила предоставить слово городскому «комсомольцу».