Корса. Дорогой вора

Целый отдел ломал голову над тем, что могло пойти не так. Бесконечные тома вычислений, невообразимое количество теорий. Но даже среди самых сумасбродных предположений хоть чего-то близкого к реальности так и не оказалось. Машина Тоара работала как надо, просто никто не предполагал, что она так же может затягивать сущностей из других планов. Да и само существование других планов было сугубо теоретическим изысканием. Не говоря уже о том, есть ли там жизнь.

Жизнь была. Бурые пятна крови, оставшиеся на камне, недвусмысленно говорили об этом. Насколько удалось выяснить Аварису, кровь принадлежала человеку. Больше информации получить так и не удалось. Слишком старые следы. Слишком мало оборудования и реагентов. Кого бы они ни вызвали в свой мир, он уже давно покинул окрестности маяка. Это все меняет…

— Как такое возможно?.. — осипшим голосом произнес Аварис, рассматривая бурые пятна на сером камне.

— Командир, еда стынет, — окликнул мага Лакуст, расположившийся под кроной раскидистого дуба и оттуда из-под полуприкрытых век наблюдавший за действиями владеющего.

Аварис кивнул и, резко отвернувшись от обелиска, пошел к костру. Солнце медленно начинало клониться к закату. Взяв протянутую тарелку с наваристой похлебкой, он задумчиво помешал ее содержимое ложкой.

— Нашли то, что искали? — спросил любопытный кашевар.

— Нашел даже то, чего не искали… — медленно протянул парень, так и не решаясь приступить к ужину.

— Что дальше, командир? — задал меланхоличным голосом вопрос второй боец, самый опытный из всего отряда.

— Нам необходимо выйти на связь с Домом, — сказал Аварис, решительно подведя черту под своими размышлениями, — какой здесь ближайший крупный город?

— Тавора, — умиротворенно просветил главу отряда уже сонный Лакуст.

— Значит, с утра туда и выдвинемся, — отрезал владеющий и приступил к уже успевшему остыть ужину.

Мараграс

— Эта буква обозначает звук «ф’уэ», — Мараграс указала на символ на листе и внимательно посмотрела на Макса, сидящего за столом рядом.

День подошел к концу. Был уже поздний вечер. На ночном небе успели взойти сестры. Все посетители давно разошлись, кто по домам, а кто по своим номерам. В зале «Старого наемника» остались только Мараграс, Макс и пьющие за стойкой пиво Харан с Дораном. Сидящий напротив Макс потер синяк на скуле, покосившись при этом на Харана, с которым они утром тренировались в бое на мечах, и, сноровисто окунув металлическое жало пера в чернильницу, написал на листке бумаги заглавный и строчной символ названной Марой буквы. Мгновение помедлив, он вывел рядом с буквой в квадратных скобках короткую плавную вязь, еще через секунду появилась черта, и такой же вязью было написано какое-то слово.

— Что это? — Девушка с интересом рассматривала незнакомые, плавно перетекающие друг в друга символы.

— Транскрипция, — непонятно ответил парень. Закончив писать, Макс поднял взгляд и увидел недоуменное выражение лица девушки. — Я записываю, как звучит буква, — пояснил он, — а рядом слово, которое начинается с этой буквы, правда, на своем языке.

Мараграс кивнула и внимательнее всмотрелась в неизвестные символы.

— Так ты владеешь грамотой? — Почему-то этот факт уже не удивлял ее.

— Вашей? Нет. А своей — вполне. — Парень весело усмехнулся, отложив перо, и сделал глоток чифы из стакана, стоявшего рядом.

Мараграс оторвала взгляд от вязи неизвестного языка и внимательно посмотрела на странного парня. Когда он только пришел на постоялый двор, девушка смогла его узнать не сразу. Уж очень этот мрачный парень со злым взглядом и тонким шрамом под левым глазом отличался от встреченного на рынке высокого блондина с широкой улыбкой, который помог ей собрать продукты и нагло спер яблоко из ее корзины.

Прошло десять дней, и он вновь изменился. От встреченного на рынке парня у него осталась широкая улыбка, но на самом дне глаз были видны печаль и злость, которые он старательно прятал.

— А кем ты был у себя на родине? — Девушка заглянула в серые глаза.

— Кем я был… — Макс печально усмехнулся, отведя взгляд в сторону, но уже через секунду весело оскалился, а в глазах мелькнула хитринка. — Менестрелем!

— А разве менестрелей обучают грамоте? — Девушка скептически подняла правую бровь, смотря на парня.

К подобной манере разговора Мараграс уже успела привыкнуть: на все вопросы о прошлом этот странный северянин постоянно отшучивался или выдавал что-то саркастическое, сохраняя при этом серьезное лицо. Многое им сказанное можно было принять за правду, если бы не спрятанное в глубине глаз злое веселье.

— Конечно! Нужно же записывать песни, — не убирая с лица улыбки, ответил Макс.

— У нас обычно хорошие менестрели все запоминают наизусть. — Девушка положила на сцепленные руки подбородок и, усмехнувшись, продолжала смотреть в глаза северянину, поддерживая его игру.

— Я же полукровка! А мы, полукровки… — парень сделал замысловатый жест пальцами в воздухе, подбирая слова, — довольно тупы. Так что нам сложно запоминать много слов, поэтому приходится учиться грамоте, — подытожил Макс и подтянул к себе стакан с чифой.