Корсар

За длинными локонами в пустыне ухаживать проблематично, поэтому Алана коротко стригла свои темные волосы и носила короткую же челку. Ослепительной красавицей ее нельзя было назвать. Впрочем, на редкость миниатюрную Алану считали миленькой, чему она втайне радовалась, хоть и притворялась, что терпеть не может этот эпитет. Две ученые степени, в геологии и археологии, делали ее идеальным кандидатом для подобного проекта, однако никакие дипломы на стенах кабинета в Финиксе не помогут найти иголку в стогу сена.

Ее группа прочесала пересохшее русло на много миль в глубь материка, но ничего необычного не обнаружила. Безликие, как министерский коридор, стены каньона, миллионы лет назад прорезанного рекой в песчанике, тянулись до самого водопада. Дальше продолжать поиски не имело смысла: двести лет назад тут текла вода, подняться было невозможно.

Размышления Аланы прервал грохот. Грохотала с грузовика буровая установка, необходимая, чтобы пробивать отверстия в стенах каньона. Бур с алмазной коронкой легко вгрызался в хрупкий песчаник. За пультом установки сидел Майк Данкан, геолог-нефтяник из Техаса.

Члены экспедиции бурили в местах старых обвалов, надеясь обнаружить пещеру, однако, проделав больше сотни отверстий, лишь сточили полдюжины буров.

Наблюдая за работой, Алана время от времени вытирала с шеи капельки пота. Бур погрузился в породу на пятнадцать метров, и Майк выключил дизель. Рев стих. В наступившей тишине слышался вой ветра.

— Тут ничего нет.

— Говорю же, надо было попробовать еще пару раз в предыдущем обвале, — вмешался Грег Чеффи, наблюдатель от Госдепартамента.

Алана подозревала, что он из ЦРУ, но подтверждать свои догадки не стремилась. Поскольку Чеффи не был ни ученым, ни специалистом, к его мнению редко прислушивались, он же выполнял все, что поручат, вдобавок отлично знал арабский.

Четвертого члена группы, специалиста по Оттоманской империи, и в частности по Берберии, звали Эмиль Бамфорд. Этот самовлюбленный хам — так про себя охарактеризовала Бамфорда Алана — отказывался покидать лагерь экспедиции, заявляя, что, пока ничего не нашли, в его присутствии нет нужды. Нужды и правда не было, но во время встречи у Кристи Валеро в Вашингтоне Эмиль хвалился обширным полевым опытом и утверждал, что «не мыслит жизни без темной каймы под ногтями» — теперь эти наманикюренные пальцы занимались исключительно разглаживанием щегольской походной куртки.

— Снова интуиция? — поинтересовался Майку Чеффи.

Оба увлекались скачками и в ставках доверяли интуиции ничуть не меньше, чем справочникам.

— Думаю, она не повредит, — пожал плечами Чеффи.

— И не поможет, — оборвала Алана. Она опустилась на землю в тени грузовика. — Прости, я не хотела обидеть. Просто скалы слишком высокие и крутые — верблюдов для разгрузки корабля здесь не спустить.

— А это точно та самая речка? — засомневался Майк. — Песчаник очень мягкий, в нем обычно не бывает пещер, способных вместить корабль. Свод тотчас обрушится!

Алана думала о том же. Нужно искать известняк; он подходит идеально: достаточно мягкий для эрозии и при этом прочный — пещера простоит века. Вот только ничего, кроме песчаника и редких выходов базальта, им пока не встречалось.

— В письме Чарльза Стюарта о тайной базе аль-Джамы сказано предельно четко. Если помнишь, Генри Лафайет прожил со старым пиратом два года, пока тот не умер. Судя по спутниковым снимкам, это единственное подходящее русло в радиусе полутора сотен километров от указанного Лафайетом места.

— Хорошо хоть по эту сторону границы, — заметил Грег. Светловолосый, с чувствительной кожей, он сильно страдал от палящего солнца, поэтому всегда носил одежду с длинными рукавами и широкополую соломенную шляпу. Воротник и подмышки его рубашек мгновенно пачкались, стирать приходилось каждую ночь. — Встреча в Триполи не за горами, но все равно, вряд ли старина Каддафи обрадуется, что мы роемся у него под носом.

— Мой отец работал на ливийских нефтяных месторождениях еще до того, как Каддафи их национализировал, — вставил Майк. Он был выше и стройнее Грега, от постоянной работы на свежем воздухе возле голубых глаз навеки поселились морщинки, а руки покрылись мозолями, напоминающими кору векового дуба. Данкан любил жевать табачную жвачку, причем размерами ее шарик не уступал мячу для гольфа. — Он говорил, что во всем мире нет людей приятнее ливийцев.

— Насчет обычных ливийцев это верно. А вот правительство… — Алана глотнула из фляжки. Вода была теплая, как из ванны. — Даже сейчас, принимая у себя мирную конференцию, тон они не меняют. — Она посмотрела на Чеффи, подчеркнуто обращаясь к нему: — ЦРУ ведь утверждает, что Ливия предоставила убежище Сулейману аль-Джаме, террористу, взявшему себе то же имя, что и пират, которого мы ищем?

Чеффи на уловку не поддался.

— В газетах писали, что в страну его не пустили.

— Мы эту канаву уже вдоль и поперек излазили. Тут ничего нет! — раздраженно повторил Майк. — Вся затея — пустая трата времени.

— Большие шишки думают иначе, — неуверенно ответила Алана.