Корсар

- Молод? - произнес он. - Молод? Ну, конечно, кум! Слава Богу, что он молод. Потому что судьба - все равно, что гулящая девка, и только молодые умеют ей вовремя задрать юбку. Эх, Мало Трюбле! Не думаешь ли ты взаправду, что нужны седые бороды, чтобы ходить по волнам, и что только умудренная старость способна на воинские безумства, которые множат наше богатство? Ну, нет! Твой сын и сын. Геноле - вот кто мне нужны! И кроме нескольких старых морских волков, которым нипочем взять горошинку с нок-реи в непогоду, мне не надо людей старше этих молодцов на моем "Горностае", потому что когда мой "Горностай", закончив компанию, вернется в Сон-Мало, он должен быть доверху набит золотом!

Снова ударил он по эфесу своей шпаги и, посмотрев в глаза корсару, снова улыбнулся от удовольствия; глаза эти, словно заранее отражая блеск обещанной добычи, пылали рвением и алчностью.

- Итак, - продолжал кавалер, - докончим наш разговор. Фрегат в полной готовности, способен на любую работу; команда набрана, и ты будешь ею доволен. Впрочем, если тебе на борту что-нибудь окажется не по душе, то у тебя четыре дня в распоряжении, и ты двадцать раз успеешь все перегрузить и все перевернуть. Делай по-своему, это тебя касается. Клянусь Богом, ты хозяин на своем судне Но смотри, чтобы в воскресенье, с утренним приливом, все были на своих местах Тот трус, который отрекается!

- Да, - сказал Тома.

Он размышлял. Помолчав, он спросил:

- А место назначения от меня будет зависеть?

- Нет, - молвил Даникан.

Снова наступило молчание. Кавалер вглядывался в лица внимательных собеседников и старался взглядом проникнуть в глубину обращенных на него четырех пар глаз.

- Ба, - сказал он наконец, - другие... и Жюльен Граве в особенности... постарались бы напустить здесь туману - побольше, чем осенью бывает на Ла-Манше... Но чего мне таиться, раз все мы пятеро здесь присутствующих только выиграем, если сумеем молчать? Нет, капитан Трюбле, место назначения будет зависеть не от тебя, так как я его уже выбрал. Но не бойся! Если я выбрал, так значит знал, что выбрать. Сын мой, я тебя не пошлю в Зейдерзе ловить селедочников, и чтобы тебя самого там словили. Рэйтер король знает, что делает, когда воюет с Соединенными Провинциями не в Голландии, а в Эльзасе и даже в Германии. Черт возьми, почему мне, худому смерду, не следовать его примеру? И наш "Горностай" не станет стеречь голландских крыс у выходов из их норы. Никак нет! Эти прощелыги кичатся тем, что они "морские возчики", сами себе придумали название. На всех океанах лавируют их корабли, причем с таким гонором, как будто вся соленая вода им принадлежит, - и губят пиратством торговлю других стран... Разве я не правду говорю? Я, например, не слышал что-то, чтобы в Вест-Индии было много голландских земель, и все-таки, презирая договоры, всюду развевается трехцветный флаг и дерзко покрывает иные грузы, которые должны бы принадлежать иди нам, подданным короля Франции, или нашим друзьям, подданным королей Испании и Англии. Тома Трюбле, ты прежде всего должен прекратить это бесчинство.

- Стало быть, в Индию? - спросил Тома.

- Да, в Вест-Индию, к Антильским островам. Вот куда я тебе приказываю держать курс, как только выйдешь из фарватера. Ты должен бросить якорь у острова Тортуги. Если ты это сделаешь, ты выполнил мое приказание; остальное зависит от тебя. Там хорошенько разберись в обстоятельствах и помни общее мое наставление: опустошать вражеские трюмы и набивать свои собственные.

Снова воцарилось молчание. Нахмурив брови, старый Мало старался представить себе эти почти сказочные Антиллы, куда он никогда не добирался даже в самых отчаянных своих рыболовных предприятиях. Обе женщины слушали в смятении. Дочери уже чудились попугаи, обезьяны и другие неслыханные птицы и звери, населяющие острова, которых Тома, очевидно, привезет десятками; мать, своими материнскими глазами, видела бури, кораблекрушения, людоедов, акул, лихую горячку. Что касается Тома, то он обдумывал про себя слова кавалера, весьма их одобряя. Тома Трюбле был человек осторожный. И Готье Даникан с минуты на минуту все больше в этом убеждался. Постучав недавно в дверь, арматор явился, собственно, за тем, чтобы связать со своей судьбой судьбу храброго молодца, чья недавняя победа наполняла восхищением и гордостью весь Сен-Мало. Но удача, как всегда, баловала Даникана: упомянутый молодец, помимо всего прочего, оказался ловким и хитрым. Каждое его слово служило тому порукой, каждое молчание тоже.

Теперь он осведомлялся, задавая вопросы короткие и ясные.

- Что, сударь, ждет меня там хорошего и дурного? Я хочу знать, чтобы лучше вам послужить, так как мне незнакомы те широты.

Готье Даникан кивком одобрил своего капитана.