Корсар и роза

Прежде чем согласиться на интервью, Джулиано решил узнать все о пришедшей к нему журналистке и показал сыну целое досье на синьору Сару Конти. Родилась в Милане, тридцати пяти лет, диплом по философии. Замужем за Роберто Калкатеррой, преуспевающим адвокатом по гражданским делам. Брак был заключен в ранней молодости: ей было восемнадцать, ему — двадцать два. Они до сих пор были вместе, хотя и шли разными дорогами. У них было двое сыновей, шестнадцати и четырнадцати лет.

Спартак ожидал встречи с типичной напористой репортершей, готовой выстреливать каверзные вопросы пулеметными очередями, перебивать собеседника, огорошивать его язвительными замечаниями и подковырками. Вместо этого он увидел тонкое интеллигентное лицо, с задумчивым и немного грустным взглядом. Она взвешивала каждое слово и со спокойным достоинством выслушивала ответы Джулиано, стараясь ничего не упустить.

Личность собеседника интересовала ее гораздо больше, чем сенсационные подробности его финансовых махинаций.

Спартак наблюдал за ней, пока она задавала вопросы его отцу, и в уме у него вертелась поэтическая строчка: «Моя любовь похожа на Париж…»

Статья Сары, напечатанная в «Опиньони», оказалась лучшей из всех, что когда-либо были написаны о Джулиано Серандреи. Верный своим обычаям, Джулиано послал ей старинную английскую серебряную чашу, полную цветов. Сара оставила у себя букет, а чашу отослала обратно с запиской:

«Спасибо за цветы. Это было вовсе не обязательно. Что касается остального, это прекрасно, но я не вправе принимать подарки».

Джулиано рассердился, сочтя подобное поведение оскорбительным.

— Да кем она себя воображает? — возмущался он.

Спартак же, напротив, по достоинству оценил деликатный жест Сары. Подобно отцу и деду, он тоже считал, что у каждого человека есть своя цена. Цена Сары была, по-видимому, чрезвычайно высока.

Он вновь встретил ее случайно в Кортина-д'Ампеццо [47], куда Сара приехала на выходные с мужем и детьми, а Спартак с малоизвестной молодой актрисой, больше мечтавшей об удачном замужестве, чем о покорении кинематографических вершин.

Они вместе поужинали, и так уж получилось, что, пока адвокат Калкатерра развлекал актрису, Спартак и Сара разговорились. Простой интерес перерос в глубокое чувство.

Первая близость, глубоко выстраданная и связанная с преодолением множества моральных запретов, произошла много месяцев спустя. Сара никогда раньше не изменяла мужу, хотя давно уже перестала его любить.

— Я никогда не оставлю Роберто, — сказала она Спартаку. — Да, мне неприятен его эгоизм, этот цинизм карьериста. Но он отец моих сыновей. Они и сейчас уже чувствуют напряженность в семье, а если мы разойдемся, с ними просто сладу не будет. Я прививаю детям определенные принципы и сама должна служить им примером. Я установила для Роберто железное правило: все его интрижки на стороне не должны затрагивать нашу семейную жизнь. Не могу же я теперь первая нарушить мною же оговоренные условия!

У нее были четкие и ясные представления о семейной жизни, выработанные годами размышлений, выстраданные ценой горьких разочарований, неизбежно приходящих на смену наивным юношеским восторгам.

Всякий раз, когда разговор заходил о чувствах, ее собственных или чьих-либо еще, Сара проявляла трогательную стыдливость и деликатность.

Спартак подмечал множество черточек, роднивших Сару с его бабушкой. Он был уверен, что, доведись им познакомиться, они сразу же почувствовали бы друг в друге родственную душу и сблизились.

В семье рассказывали историю о некой любовнице деда, которой Корсар будто бы увлекся не на шутку. Бабушка и в этом случае вынесла свой неумолимый приговор:

— За стенами родного дома можешь делать что заблагорассудится. Но когда наступает пора садиться ужинать — никаких любовниц! Ты должен быть за столом со мной и с моими детьми. Если согласен, что ж, хорошо. Если нет — чтоб духу твоего здесь больше не было!

Дедушке в ту пору было около шестидесяти, и он все еще был без памяти влюблен в Маддалену, единственную женщину, которая была ему по настоящему дорога. Он расстался с любовницей, наградив ее на прощание, со свойственной ему щедростью, роскошным подарком, и вернулся в строй, как примерный солдат.

Однажды Спартак сказал Саре:

— Ты себя ведешь как мещанка, цепляющаяся за догмы прошлого века. Главное — соблюсти приличия! Неужели ты и вправду думаешь, что твои сыновья настолько наивны, чтобы не понять, что связь между их родителями давным-давно уже утеряна?

— Я сделала все, чтобы они научились уважать взятые на себя обязательства. Если они посещают школу и хорошо учатся, то лишь благодаря тому, что усвоили этот принцип. И если бы я не вела их железной рукой, если бы не эти мои строгость и настойчивость, кто знает, может быть, сейчас мои сыновья уже стали бы наркоманами, — прервала спор Сара.