Корсары. Легенда о Черном Капитане

Вечерело. Приближалась ночь. Возбуждение в команде нарастало: все с нетерпением ожидали дозволения капитана сойти на берег и предаться разгулу. И тот не обманул их ожиданий. Под перезвон корабельного колокола все корсары высыпали на палубу, и Джон со шканцев обратился к ним с краткой напутственной речью:

– Я благодарю вас всех, парни за хорошую работу…Он вытащил из кармана увесистый кошель и потряс им над головой. – Я приглашаю всех желающих присоединиться ко мне и вволю насладиться самым лучшим, что может предложить в качестве угощения и развлечения этот гостеприимный город.

Воодушевленные пираты приветствовали слова капитана троекратным «ура». Джон смотрел на них сверху вниз, опираясь на поручень и скаля зубы в довольной усмешке. Никто не посмел бы упрекнуть его в несправедливости или скупости.

Корсары поспешно разбежались по кубрикам и каютам, чтобы переодеться в «выходное» платье, бережно сохраняемое как раз ради подобных случаев. Капитан тоже облачился в свой лучший костюм и отправился на берег во главе большей части команды, оставив «Обрученный с ветрами» на попечение Джаспера, доктора Эванса и еще нескольких человек. Хотел пойти и Родриго – но увы – остался борту, где для обоих стариков хватало работы после минувшего шторма.

Не решались пока покинуть корабль и Питер с Биллом. Питер, облаченный в свой еще «капитанский» камзол» с нашитой на лацкан рубиновой брошью Альфредо (ибо пока что не имел приличествующих корсару трофейных драгоценностей), стоял у фальшборта, всматриваясь в освещенные окна городских зданий и портовых сооружений, отражавшиеся в темном зеркале бухты.

И вдруг увидел – на краткий миг – странную картинку. На месте Виллемстада вдруг оказался Порт Ройял, но – словно сокрушенный ударом исполинского молота. Развалины на дне лагуны и колеблемые подводным течением безмолвные колокола в звоннице поглощенной морем и чудом уцелевшей церквушки. Он потряс головой, уходя от странного видения.

Что-то всколыхнулось в душе, и Питер вдруг ощутил, что его неудержимо влечет эта россыпь огней, узкой полосой протянувшаяся вдоль набережной.

– Что это на тебя нашло? – осведомился Тернер, подошедший сзади и видать понявший что с его другом и бывшим капитаном что-то не так.

– Сам не знаю, – пожал Питер плечами. И решительно бросил – Давай, пошли что ли…

Как только Блейк смутился по сходням на твердую землю, его сразу зашатало из стороны в сторону, как после солидной порции рому. Ноги заплетались и плохо слушались. Казалось, будто земля качается под ногами в унисон с покачивающимися на волне кораблями в гавани. Качалось все, куда ни кинь взгляд: мачты, бортовые огни, судовые колокола, распахнутые настежь ставни ярко освещенных окон и даже их отблески в матово-черном зеркале прибрежных вод. Но странный приступ быстро прошел… Ему опять взгрустнулось от нахлынувших воспоминаний. Ветер совсем утих, и теплая тропическая ночь заключила нас в свои удушливые объятия, зазывно подмигивая мириадами звезд, рассыпанных по сотканному из мрака бархату небосвода. Питер поднял голову, выискивая в их хаотичном мерцании контуры знакомых созвездий и мысленно прокладывая курс воображаемому кораблю, который унесет его далеко-далеко от всех бед и невзгод и умчит туда, где он будет свободен.

– О чем ты опять задумался? – с тревогой спросил Тернер.

– Да так, ни о чем, – рассеянно откликнулся Питер и сунул руки в карманы. – Песенка одна вспомнилась. О волшебном кораблике с серебряными парусами и мачтой из красного дерева. Вот я и подумал, как бы здорово было поднять на нем паруса и улететь куда-нибудь на Луну или к звездам.

Тернер бросил взгляд на рейд и снова повернулся к Питеру.

– Ничего бы не получилось. Я вот тут как то распил по кружечке с Родриго – ну, просто никогда не пил с испанцами – вот захотелось. Старик в юности был солдатом и искал это… Эльдорадо – Страну Золота. И ходил не раз и не два через тамошние горы – через Большие Кордильеры как сами идальго говорят. А горы там – таких наверное нигде нет – вершины все заледенели и даже орлы не могут долететь до границы льдов. Так вот – чем выше поднимаешься от матушки-земли, тем становится холоднее даже при солнце и тем труднее дышать – даже огонь плохо горит. Так что если подняться выше там вообще наверное заледенеешь и задохнешься в момент!

Уж почему так происходит – не знаю – я человек неученый: хотя вроде как должно наоборот: чем ближе к солнцу тем теплее, – он усмехнулся. Но что есть, то есть.

И без перехода спросил…

– Ты сожалеешь о том, как повернулась твоя жизнь?

– Что – было бы лучше загнуться на плантациях? – пожал плечами Питер. А ты? Ты то мог остаться при своих?

– Ну… так вышло, – хмыкнул Тернер.

– Нас обеих несет без руля неведомым курсом, – задумчиво сказал Питер. – И никуда от этого не денешься. Жизнь определила нам такую вот судьбу и вряд ли позволит вернуться назад.

…Отстав от компании Питер выбрал самый роскошный из попавшихся на пути кабаков – с разноцветными стеклами в окнах и черепичной крышей.