Корсары. Легенда о Черном Капитане

И теперь уже сама обучала их и фехтованию и рукопашному бою, ничуть не смущаясь разнице между полами. И как гласит девиз самого уважаемого ордена Англии – Ордена Подвязки «Пусть стыдиться кто плохо об этом подумает!».[22] Ее сорванцы сами бы начистили рыло первыми тому, кто вздумал бы, отпускать похабные шуточки насчет Бет!

Также потом она верховодила и пиратской командой – и сперва не подавала виду, слыша за спиной смешки или сальные остроты в свой адрес. Но уже давно ее бойцы, включая здоровых амбалов, к ней относились с уважением и даже некоторой опаской – что впрочем ее вполне устраивало. Правда, нашелся среди них и один негодяй, ставший ей злейшим врагом, но… Ладно – прошлое забыто.

Да – старый Шарп был в свое время сильно разочарован, обнаружив тщетность своих попыток воспитать детей настоящими аристократами!

Так что с ранней юности борьба была одним из самых ее любимых зрелищ, и Бет в ней разбиралась.

И сейчас ловкость и быстрота Питера произвели на нее впечатление. Она видела, что он хотя не очень хорошо обучен, но умеет чувствовать схватку, и хотя противник был тяжелее, Питер оказался быстрее и сильнее. Он использовал вес противника против него самого, и Рихард уже один раз упал на песок, когда Питер сбил ему равновесие. При его следующей атаке Питер не стал сопротивляться, но поддался броску соперника и упал на спину, продолжая держать его. Падая, он изогнул спину, уперся ногами в живот противника и перебросил его через себя. Пока датчанин лежал, еще, опомнившись, Питер, перевернувшись, сел ему на спину и прижал лицом к земле.

Схватив противника за волосы, он вдавил его голову в песок, и Рихард признал свое поражение.

Питер отпустил его и, довольный, вскочил, подняв вверх обе руки. К этому времени схватки уже закончились, клубки дерущихся распались, тяжело дыша.

Рихард, тоже медленно поднялся тяжело дыша и выплевывая песок, привстал с колен. И вдруг бросился к Питеру в то мгновение, когда тот начал поворачиваться. Краем глаза Питер успел заметить нацеленный ему в голову сжатый кулак и отпрянул от удара – но недостаточно быстро.

Удар пришелся ему в лицо, из носа потекла кровь.

– Брэк! – рявкнул подскочивший Харвуд. Рихард – ты что – я ж сказал что испанцев тут нет!

– Да и ты Питер тоже не слишком хорош – нельзя расслабляться. – Кристофер, хмурясь, подошел к нему; он говорил ворчливо, но было видно что штурман заслужил его похвалу.

– А то ведь в следующий раз я найду тебе противника посильнее – у которого ты будешь летать и брякаться оземь как мешок с отрубями!

– Извини, парень, – пробурчал Рихард. Я и впрямь что-то увлекся…

– Да ничего – протянул ему Питер руку, другой вытирая кровь с лица.

Шатаясь от усталости Питер прошел к берегу, набрал в пригоршни воды и стал смывать кровь с лица.

Из-за деревьев за ним, улыбаясь, наблюдала не замеченная никем Беатрис.

Ей почему-то все чаще приходил на ум штурман Обрученного с ветрами». Чем-то он напоминал ее наставника в морском деле – бывшего лейтенанта флота Чарльза Астора, исчезнувшего с горизонта ее жизни неведомо куда так же быстро как и появился. Он стал ей настоящим другом – хотя и не поймут ни клуши-простолюдинки ни расфуфыренные леди – что такое настоящая дружба между мужчиной и женщиной.

Он учил ее вязать морские узлы, рассказывал про управление кораблем в бою, навигацию и астрономию. Чарльз сумел втолковать ей – арифметике то толком не учившейся (ибо старый Шарп приглашал к дочери лишь учителей тех наук, что приличествуют светской даме), и картографию, и штурманское дело, посвятил прилежную ученицу в тонкости обращения с буссолью, астролябией и секстантом… И при этом ни разу не попытался перейти границу дозволенного в отношении мужчины с незамужней девушкой (хотя под конец их знакомства она была бы может и не против). Вел он себя с ней исключительно по-братски, как будто начисто позабыл о том, что она женщина, а он мужчина…

Нечто изменившееся в окружающем мире отвлекло ее от размышлений. Она некоторое время прислушивалась к своим ощущениям, пока не догадалась в чем дело.

– Тыква, – вдруг подняла брови Беатрис! Не будь я дочка своего отца – но ветер то кажется вот-вот переменится!

* * *

– И все – таки до сих пор понять не могу – женщина – и капитан! Да еще в нашем деле! – поделился с Окороком Питер когда они вышли уже из бухты.

– Ты и впрямь что ли про дочку старого Шарпа не слыхал? – недоуменно поднял брови Джон.

– Я и про самого Шарпа почти ничего не знаю, – только пару раз слышал.

– Да, сегодня про тебя песни поют, а завтра даже ни одна собака не вспомнит, – вздохнул Харвуд.

У нас в уставе вон женщине и плавать-то запрещено, а тут… – улыбнулся Питер.