Корсары Николая Первого

На самом деле, все было просто. Рейдеры, как бы они ни были хороши, еще ни разу не выигрывали войн. Да, наносили врагу урон, порой существенный, увеличивая его потери в людях и ресурсах, но и только. Разумеется, неизвестно, какая именно соломинка переломит спину верблюду, но как-то так получалось, что в боях победы одерживали регулярная армия и флот, а не иррегуляры. И если на суше все было не так однозначно, ибо толпой можно завалить кого угодно, перерезать пути снабжения, как тому же Наполеону, или наскоро изобрести новую тактику, подобно легендарным гуситам[66], то на море это правило соблюдалось железно.

Правда, Александр сам только что его опроверг, установив контроль над Севером, но больно уж специфическая тут оказалась ситуация. Локальный театр, откровенно третьесортный противник. Не стоит сомневаться: если те же британцы пошлют сюда пару линкоров, везенье бравого лейтенанта закончится сразу и бесповоротно. Раздавят.

Так вот, если, точнее, когда он начнет охоту на вражеские корабли, он имеет шанс захватить или утопить два, три, ну десять. С одной стороны, немало, а с другой – капля в море. Все же масштабы, которыми оперируют великие державы, несопоставимы с возможностями скромного офицера. Что делать? А бог его знает. Готовиться к выходу пока что, тренировать команды, учить других и самому учиться и стрельбе, и фехтованию, и рубке в толпе. Потому что, как ни крути, абордаж пока что оказался его самым эффективным козырем в этой войне.

А незадолго до отплытия случилось сразу два события. Во-первых, из Санкт-Петербурга прибыли, наконец, врачи, звякающие склянками и инструментами, воняющие лекарствами и крайне недовольные тем, что им пришлось тащиться в эту глушь. Сразу же возникло недопонимание между ними и теми монастырскими самоучками, которые выполняли их функции до сих пор. А с женщинами – особенно. Александр даже хотел списать их на берег, но за своих прекрасных дам горой встали все команды.

С докторами прибыла небольшая группа матросов с Балтики. Не так много и не самые лучшие… Ну да лучших-то кто отдаст? Зато теперь можно было доукомплектовать команды профессионалами. Верховцев так и сделал, и это также сразу внесло в ситуацию некоторую напряженность. С одной стороны, кадровые моряки смотрели на здешних свысока. Но с другой – те, кто уже служил на рейдерах, имели куда больший реальный опыт. В отличие от не видевших ничего, кроме Маркизовой лужи[67], балтийцев, они не только ходили в море, но и изрядно понюхали пороха. Неудивительно, что даже считать новичков равными себе ветераны не собирались. Хотя бы до первого боя, который покажет, кто чего стоит.

Александру и остальным капитанам пришлось срочно наводить порядок. Дисциплину, несмотря на внешнюю расхлябанность, они поддерживали достаточно жесткую, поэтому сгладить углы смогли, но легкая напряженность осталась. Впрочем, поход и бой все исправят.

Еще прибыли аж четверо штурманов, как ни странно, гражданских. Впрочем, на взгляд Верховцева, кто бы ни принял при их отборе такое решение, он был прав. Штурманы были сравнительно молодые, но довольно опытные, ходившие вокруг Европы, а один добиравшийся и до Чарлстона[68]. А отсутствие воинских званий давало повод надеяться, что в командование они не полезут. Офицеры царившую на кораблях атмосферу практически равенства уж точно не потерпели бы.

Но самым ценным, на взгляд Александра, была группа нижних чинов, разбирающихся в механике. Все же зависеть исключительно от британца, хотя и лояльного вроде бы, привыкшего уже к новой службе, выглядело не самой лучшей идеей. А так, случись что, было на кого положиться.

Вторым событием оказалось то, что с ними же прибыли награды. И вот тут у всех отвисли челюсти. Сафину и остальным матросам, ушедшим с Верховцевым в этот злополучный поход, присвоили унтер-офицерские чины. Заслуженно, к слову, хотя Сафину могли бы дать и что-то более весомое. Как-никак, далеко не каждый матрос подрывает вражеский фрегат. Им, а также полякам (какие-никакие, а тоже русские подданные), Матвееву с его людьми и, как ни странно, испанцам, на грудь повесили Знаки отличия Военного ордена[69]. И еще некоторое количество прислали для награждения нижних чинов и вольнонаемных на усмотрение командира. Вернее, награждать-то Бойлю, но фамилии называть все равно придется Александру. Хотя, вообще-то, создалось у него впечатление, что кто-то просто сунул руку в коробку с наградами, выгреб полную горсть и отправил сюда – берите, не жалко… Крамольная мысль, попахивающая неуважением к высокому начальству, но почему-то создалось у Александра впечатление, что пришла она в голову не ему одному. Хотя и спасибо, конечно – храбрецов, достойных награждения, в командах хватало.