Корсары Таврики

И она вышла во двор, к мужу и сыну, оставив дочерей и их возлюбленных с волнением дожидаться той встречи, которой как раз не хватало для полной радости необыкновенного дня.

Когда через несколько минут появился Донато, обе девуш­ки поднялись ему навстречу. Но Аврелия, предоставив стар­шей сестре первой обнять отца, сама подошла к стоявшему чуть поодаль брату и с улыбкой посмотрела на счастливо-по­трясенных Донато и Примаверу.

Праздник радостного соединения семьи был так похож на чудо небесное, что скоро новость о нем разнеслась по всем кварталам Кафы.

До ночи продолжалось веселое торжество в доме Латино, и каждого, кто в столь знаменательный день заглянул в этот дом, хозяева были рады приветить и попотчевать.

А за стенами дома жил своей шумной жизнью многолюдный и многоязычный город — город купцов и корсаров, моряков и зодчих, ремесленников и земледельцев, священников и врачей, чиновников и стражников, трактирщиков и грузчиков, уче­ных книжников и отчаянных авантюристов; кипела жизнь в об­ширной гавани, куда заходило множество кораблей с Запада и Востока, перевозивших рабов и вино, зерно и пряности, шел­ка и фарфор, меха и кожи, оружие и драгоценности.

Почти три четверти века было еще отмерено городу оставать­ся Кафой — важнейшей гаванью Черного моря, расположенной на пересечении торговых путей, населенной разными народа­ми, управляемой предприимчивыми итальянскими купцами. А потом, после османского нашествия, Кафа на три века пре­вратилась в Кафе — владение турок и татар, называемое ими еще Кучук-Истанбулом — Маленьким Стамбулом. А в конце во­семнадцатого столетия славяне отвоевали Крым у Османской империи и вернули городу его древнее греческое название — Феодосия.

Сколько веков миновало... но, кажется, до сих пор в старин­ной части Кафы-Феодосии, между башнями, храмами, полураз­рушенными стенами цитадели и холмами, сбегающими к причалам, бродит память о романтических героях прошлых лет...

Послесловие

Работая над романом «Королева Таврики», основное действие которого разворачивается в Кафе (Феодосии) четырнадцатого ве­ка, автор не мог не заметить и не развить впоследствии тему пи­ратства, издавна распространенного не только на Средиземном, но и на Черном море, где в Средние века промышляли мор­ским разбоем варяги, славяне, византийцы, турки, генуэзцы, венецианцы. На рубеже четырнадцатого—пятнадцатого веков наряду с обычным пиратством появилось корсарство, или ка­перство, — захват судов с разрешения официальных властей. Основоположниками знаменитой практики corsao (от которой и пошло название корсаров) были рыцари-госпитальеры (иоанниты), укрепившиеся в то время на острове Родос и развернув­шие настоящую морскую войну против мусульманских военных и торговых кораблей. Боевые галеры рыцарей, ставшие грозой для турецких пиратов, проникали и в Черное море.

Гаванью корсаров нередко становились таврийские бухты и го­рода, многие из которых в то время находились под властью итальянских купеческих республик. Порой границы между тор­говлей и корсарством бывали размыты.

По-разному складывалась жизнь отчаянных авантюристов мо­ря, и не все они были по натуре жестокими разбойниками и убий­цами. Иных сама судьба толкала к опасному промыслу, но, даже занимаясь им, они сохраняли определенную честность и чело­вечность. И часто лучшие душевные качества проявлялись в них под влиянием любви. Таковы главные герои моего нового рома­на «Корсары Таврики», являющегося второй частью дилогии о сложной и романтической жизни Тавриды в Средние века.