Кортик. Бронзовая птица

— Вот что, — сказал Миша: — Генка со Славкой отправятся на станцию, а мы с Жердяем поплывем в деревню. Как она называется, Жердяй?

— Грачьи Выселки.

— В Грачьи Выселки мы и пойдем. Может быть, ребята туда заходили. Если не за веревками, то хотя бы за продуктами. А вы со станции вернетесь в деревню. Мы будем вас ждать, только особенно не задерживайтесь. — Миша посмотрел на часы: — Ого, уже половина пятого! Вот и день прошел.

Генка и Славка зашагали к станции. Миша и Жердяй вернулись к лодке и поплыли к деревне Грачьи Выселки. Подыматься а деревню им не пришлось. Возле берега купались деревенские ребятишки. И они сказали, что действительно вчера вечером здесь были два пионера. Приплыли они на лодке, расспросили, какая деревня будет дальше, и поплыли вниз.

— На лодке? — удивился Миша. — А какие они из себя, эти пионеры?

По описанию ребятишек, это были именно Игорь и Сева. Один худощавый, черный, горбоносый, другой беленький, толстенький.

Откуда же у них лодка? Вот еще новости!

— А какая у них лодка? — спросил Миша.

Ребята объяснили, что лодка была самая обыкновенная. Но такой лодки в деревне не было, это была чужая лодка, и Сева и Игорь поплыли на ней дальше.

— Дальше Фролкиного брода не уплывут, — сказал Жердяй: — там мостки всю реку перегораживают. А за мостками — мельница с плотиной.

— А далеко до Фролкиного брода? — спросил Миша.

— Верст десять будет, — неуверенно ответил Жердяй. — До ночи доберемся.

— Так ведь надо еще Генку и Славку подождать, — уныло проговорил Миша. — Пока вернутся Генка и Славка, день уже пройдет.

Полуденный зной сменился вечерней прохладой. Рои комаров закружились над рекой. Даль ее заволакивалась туманом. Длинные тени лежали на воде. И только за дальними горами сверкали последние бронзовые отблески заката.

Наконец явились со станции Генка и Славка, усталые, злые, запыленные. Станция оказалась совсем не близко. К тому же в деревне на них напали собаки, черт бы их побрал! И это вовсе не станция, а какой-то несчастный полустанок. Здесь останавливается только один поезд, в десять часов утра. И никаких ребят никто не видел.

В двух словах Миша объяснил положение. Мальчики сели в лодку и двинулись дальше.

Сразу за деревней им преградили путь коровы. Они стояли в воде по всей ширине реки. Мальчики гребли осторожно. Стоявший на носу Славка яростно махал руками, но коровы только косились на него настороженными глазами и не двигались с места.

— Н-но, проходи, чего стала! — кричал Славка.

— Кому ты говоришь “но”? Ведь это не лошади, — сказал Генка. — Надо кричать “аллё”.

— Аллё! — закричал доверчивый Славка. Но и этот окрик не подействовал на коров. Генка покатывался с хохоту.

И только размахивая веслами и подняв страшный крик, мальчики заставили коров посторониться и проложили себе дорогу.

Некоторое время они плыли без особых приключений.

Погасли последние огни заката. Река сразу стала безмолвной. Мальчики молчали. Уж очень пустынно и тоскливо было вокруг.

— Где же Фролкин брод? — спросил Миша.

— Скоро должен быть, — ответил Жердяй.

Быстро темнело. Берега теряли свои очертания.

Ничего не поделаешь, придется остановиться на ночевку, иначе в темноте они могут проглядеть Игоря и Севу.

Глава 22 ПУТЕШЕСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Они устроились на ночлег в большом стогу сена; перенесли туда свои вещи, а лодку вытащили из воды и приторочили цепью к дереву. На ужин им достались только кусочки хлеба, смоченные речной водой.

Последние лучи солнца светились в верхушках деревьев, но на лесных тропинках лежали густые тени. Утих птичий гомон. Сразу пропали куда-то шмели и мухи.

И вот уже в кустах и на траве заискрились светлячки. Новые звуки оживили лес: визгливо хохотал филин, отвратительно закричала сова; она то плакала жалобно, как маленький ребенок, то стонала, как тяжелобольной, свистела, пищала, то просто ухала: “Уху! Уху!..” И этот крик сразу напомнил мальчикам лодочника. Им стало жутко. В сене что-то шуршало. Генка предположил, что это змеи. Но Жердяй уверил его, что змей здесь нет.

Опять прокричала сова.

— Вот раскричалась! — поежился Генка. — Не надоело ей.

— Еще бывает, леший так кричит, — сказал Жердяй.

Генка заворочался в сене и засмеялся.

— Вот-вот, ты еще сегодня про леших не рассказывал.

— В лесу лешие водятся, — убежденно сказал Жердяй, — а в болоте — болотные, моховики, боровики. В воде — водяные и еще русалки. А в избе — домовые.

— Сам-то ты их видел? — громко зевнул Генка.

— Разве их увидишь! — тихо засмеялся Жердяй. — Их только колдун или ведьма могут увидеть. А чтобы человек увидел — этого не бывает. А пойдешь в лес, леший тебя и начнет кружить… Кружит, кружит… Пять верст пройдешь и опять на старое место выйдешь. Почему так получается? А потому, что леший кружит.

— Не поэтому, — сказал Миша.

— А почему?

— Вот почему. Когда человек идет, то он левой ногой делает шаг чуть больше, чем правой и постепенно забирает вправо. И в результате получается круг. Понял?

— Как же так? — Генка приподнялся на локте. — Значит, если я иду по улице по левой стороне, то постепенно приду на правую?