Кортик фон Шираха

– Предлагаю сделать по глотку за нашу встречу и это замечательное место, приютившее нас сегодня, – призывно чуть приподняв бокал, сказал Пригнитц. Почти не прикоснувшись к напитку, продолжил:

– Да, вероятно, вы знаете, это – мраморный зал, главный парадный зал дворца. Прообразом для него послужил римский Пантеон. Именно над этим овальным залом возвышается золотой купол дворца Сан-Суси, а полы здесь выложены редчайшим каррарским и силезским мрамором, символически подчёркивая присоединение Силезии к Пруссии. Прообраз же Пантеона был выбран за то, что для Фридриха Второго римский «Храм Всех Богов» символизировал тему толерантности в государстве.

Артем и Оксана огляделись. Зал действительно поражал великолепием. Над украшенным богатым орнаментом и статуями карнизом поднимался купол, декорированный позолоченными мотивами, в центре которого было расположено овальное окно. По своду восемь утончающихся декорированных полос продолжали вертикальное членение пространства колонами. Инкрустация пола повторяла архитектурную идею свода: овальная середина была украшена ромбовидными узорами с четырехлистными розетками, по кругу же сменяли друг друга абстрактные и натуралистические мотивы. В плоских полукруглых нишах были расположены двери в вестибюль, а в соседних с ними – статуи бога искусств Аполлона, держащего раскрытую книгу «О природе вещей» Лукреция с золотыми буквами, и богини природы и жизни Венеры Урании.

В зале, где Фридрих Великий встречался с дипломатами, беседовал с учеными, философами, художниками, сейчас находилось более двух десятков нарядно одетых пар, среди которых Артем отметил чересчур избыточное количество светловолосых, высоких мужчин, причем довольно зрелого возраста. Артем представлял себе коллекционеров холодного оружия разномастным сообществом людей, более похожих на Сигизмунда (Сизи) Причалова – невысокого коллекционера в очочках. А эта публика скорее напоминала общество ветеранов какого-нибудь подразделения почетного караула, вроде московского Преображенского полка.

– Мы с утра уже были в одном Пантеоне – соборе святой Ядвиги в Берлине, – сообщила Оксана. Заметив укоризненный взгляд Артема, поправилась. – Точнее, шли мимо.

– Замечательно! – воскликнул Карл. – А вот и господин фон Арнсберг.

К ним приближался статный, высокий, седовласый мужчина, которого язык не повернулся бы назвать стариком, хотя цвет кожи, глубокие морщины и пигментные пятна на руках говорили о весьма солидном возрасте. Как и присутствующие, фон Арнсберг был одет в смокинг с черной бабочкой, а по выправке было видно, что носить мундир старик привык давно.

Он протянул руку для рукопожатия Артему, глядя прямо в глаза, не обращая ни малейшего внимания на Оксану. Пахнуло дорогим парфюмом, смешанным с невозможным скрыть запахом благородной старости.

– Я очень рад видеть вас нашим гостем, – проговорил фон Арнсберг, не отрывая взгляда от Артемовых глаз, будто заглядывал в душу, пытаясь отыскать или рассмотреть там что-то. – Вас очень рекомендовали ваши друзья, нашему обществу часто приходится иметь дело с судебной системой в разных странах, и дружеские связи с хорошими юристами нам очень нужны.

– Я тоже очень рад, – Артем старался показаться крайне учтивым и с трудом подобрал немецкие слова, так как фон Арнсберг говорил на весьма вычурном языке. – Я был бы рад помочь и сделаю все, что в моих силах, если вы обратитесь ко мне за помощью в России.

– Обратимся, не постесняемся, – фон Арнсберг улыбнулся идеально сделанными зубами – чудом немецкой стоматологии. – Вы же не еврей!

Последняя фраза прозвучала очень неожиданно. В Германии после Второй мировой войны не принято допускать антисемитских шуток в обществе. В любом обществе. Тем более в последнее либерально-толерантное время услышать «Вы же не еврей» в исполнении одетого в смокинг солидного немца в окружении великолепия обстановки и соответствующего дресс-кода было более чем странно.

Отметив удивленную реакцию собеседника, фон Арнсберг хохотнул и по-отечески хлопнул Артема по плечу.

– Я шучу, конечно, – сообщил он дружеским тоном, улыбаясь уголками губ, но не взглядом. – Хотя…

Он сделал серьезное лицо, но затем снова улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом.

– Хотя, если бы вы были еврей, мы бы знали об этом. Для человека вашей профессии иметь эту национальность вполне естественно. Или наоборот… Я опять шучу. Шампанское в мои без малого сто лет, знаете ли, дает далеко не толерантный эффект. Простите уж меня, старика… Осмотритесь еще тут и через пять минут можно выйти на воздух, там будет ужин. Я жду вас за моим столиком. Он в центре. Увидимся скоро…

Фон Арнсберг хлопнул Артема по плечу еще раз и удалился в сторону вошедшей пожилой пары. Его помощник Карл, кивнув головой Артему и Оксане, проследовал за ним.

Оксана залпом опрокинула в себя содержимое бокала и взяла с подноса проплывающего мимо лакея еще один.

– Какой мерзкий старикашка, – прошипела она. – Нацист долбаный…

– Тебя обидело отсутствие внимания к твоей персоне или его шуточка? – поинтересовался Артем.