Корунд и саламандра, или Дознание

3. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Май – маеты огородной начало. Сорняки растут куда быстрей и гуще, чем полезные человеку овощи и травы, знай дергай; а сор выдергав, полей да взрыхли… ни одна пара рук лишней не окажется. И я со всеми вместе встречаю май на грядках – день пололи, другой день поливали, третий – пушили сошедшуюся после полива коркой землю… и все эти дни провел я словно в тумане. Руки сами делали нужную работу, а мысли…

Послать человека на пытки, чтобы без помех в подозрительном шатре пошарить?! Не слишком ли?

«Серебряная трава» притягивает меня, зовет… но первые два вечера я приходил с грядок настолько уставший, что сразу после ужина засыпал мертвым сном.

– Да что с тобой, друг Анже? – спрашивает Серж на третий вечер. Мне кажется, я привык уже к усталости настолько, что она не помешает мне посмотреть… Я сижу, оцепенело глядя на стол, и думаю: рисковать или нет. – Ты и не улыбнулся ни разу, и к небу взгляда не поднял – а небо-то сегодня знаешь какое!

– Думал, – коротко отвечаю я.

– Да о чем?

Я беру со стола «серебряную траву» и рассказываю Сержу о том, что узнал от нее. И о том, как не вовремя дела огородные оторвали меня от дознания.

– А может, это для Ожье проверку устроили? – задумчиво выдает Серж.

Проверку?

– Нет, – говорю я. – Мне трудно объяснить словами, но я уверен, что все всерьез. Васюру дело заботило, а не согласие Ожье… И это его «попробуем выручить» – это не в запугивание было, а чуть ли не извинение! И Васюре в самом деле не нравилось, что он посылает Ожье на такой риск… хотя, может, и было немножко азарта – согласится он или нет. Знаешь, вроде как сам с собой поспорил… Серж, а завтра опять огород?

– Не опять, а снова, – отвечает Серж. – И послезавтра. И весь май, и все лето.

– Тогда… Серж, можно, я сейчас? Быстро?

– Что «сейчас»? Что «быстро»?! Сдурел? День вкалывал, завтра снова – тяпку в лапки и вперед, у тебя что, силы лишней невпроворот? Я же вижу, тебе и этого много, ты ж с огорода чуть живой приходишь! А худо станет?

– Да почему сразу «худо»? Не станет!

– Не дури. Не запрягут тебя на все лето, не бойся. Просто отвлечь тебя велено, а то ведь сам себе роздыху не дашь. Отцы светлейшие о твоем дознании прекрасно помнят. Им Пресветлый, уезжая, указания на твой счет дал четкие. Им, и мне, и брату библиотекарю… Не дури, понял, друг Анже?

– Понял. Прости, Серж.

– Что прощать, – тихо отвечает Серж. – Мне ведь и самому интересно, друг Анже… Ничего, еще пару деньков, и хватит с тебя отдыха огородного. Спи, Анже.

Я вздыхаю и повинуюсь.

А наутро, едва мы с Сержем успеваем взять тяпки, нас зовут в часовню.

В часовне ждут светлейшие отцы. Все семеро. Все – в торжественных белых облачениях. Сгустившаяся тишина отзывается холодком неясного предчувствия где-то под сердцем.

– Дети мои, – голос светлейшего отца возносится вверх и плывет над головой, порождая чуть слышное эхо под алебастровыми сводами часовни. – Молодой король почтил наш монастырь визитом. Визитом, – мне кажется, короткая пауза заполняется торжествующей улыбкой, – и просьбой. Королю Луи ведомо о твоем даре, Анже. Посольство Великого Княжества Ижеславского прибыло вчера в Корварену с дарами и предложением союза. Однако король наш опасается, что союз этот совсем не то принесет нам, о чем говорят послы княжества. Ты, Анже, поможешь королю узнать тайные замыслы князя Ижеславского. А ты, брат Серж, проследишь, чтобы Анже не загружали сверх его сил. И помните оба: королевская просьба – да еще в деле столь деликатном! – честь великая, и честь эту вы оба должны оправдать. Идите, дети мои, королевская карета ждет за воротами. Благословляю вас на деяние во славу Господа и Святой Церкви.

– Я мог бы прихватить с собой «серебряную траву», – роняю я, когда мы с Сержем идем по пустому двору к воротам.

– До того ли, – с непривычной серьезностью отвечает Серж. – Боюсь я, Анже, что в гостях у короля тебе и так будет чем заняться.

4. Посольство князя Гордия

Королевский капитан встречает нас у ворот и ведет в приготовленную нам комнатку. Ведет какими-то узенькими коридорчиками, тесными винтовыми лесенками… я и помыслить не мог, что в королевском дворце могут быть такие закоулки!

– Король не хочет, чтобы о вас знали, – обратив внимание на мое изумление, замечает капитан. – Он придет к вам позже. Вон, на столе, подарки князя Гордия.

– Князя Гордия? – растерянно переспрашиваю я.

– Великого князя Ижеславского, – выплевывает пояснение капитан.

– Опять князь Гордий, – бормочу я.

Серж подходит к столу:

– Не слишком их много, подарков-то! Князь, похоже, знает цену вещам.

– Это вы хорошо выразились, светлый брат, – усмехается капитан. – Именно что знает цену! Он прислал щедрые дары – если только в них нет подвоха. Ну так вы, как я понял, это и проверите?

Я растерянно гляжу на Сержа. Наше ли дело объясняться с королевским капитаном? Король сам должен бы сказать ему…

Капитан усмехается: