Корунд и саламандра, или Дознание

1. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

– Что-то было не так, – говорю я Сержу. – Не знаю, что. Не пойму. Но было…

– Только в последний раз? – спрашивает Серж.

Я задумываюсь. В последний раз точно… а до того?

– Я что думаю – это не связано с тем парнем, который тоже в прошлое смотрел, как ты? Там?

– Нет. Точно нет. Мне кажется… пожалуй, это мальчишки. С ними совсем по-другому.

– Хуже?

– Нет, что ты! Наоборот. Полнее, ярче… даже не знаю, как объяснить! Ведь и так полно и ярко, я ведь как наяву все проживаю. А все-таки с мальчишками по-другому.

– Может, как раз потому, что с мальчишками, – пожимает плечами Серж.

2. Юрий, сын князя Алексия

Предрассветная степь летит под копыта, и замирает сердце. От скорости, а пуще того – от недозволенности. Из всех живущих в Летнем Стане детей только Вагрику можно выезжать за ограду без взрослых. Странно было бы вождю ордынского кочевья запрещать сыну скакать по степи, пусть даже и в одиночку.

Отец Вагрика, вождь семьи Снежных Лисиц, гостит у короля Андрия в Летнем Стане каждый год. Каждый первый месяц лета. И вот уже четыре года, как привозит с собой старшего сына. И вождь, и король одинаково радуются дружбе сыновей.

Мы сдружились с Вагриком сразу, в первый же его приезд. Мы седлали коней и скакали к Кудрявке, на плес – Лека, Вагрик, я, Игнатка, Авдик, Рада с Милой. И Шкода, отряженный капитаном нам в учителя. Мы брали с собой луки, и степь, серебряная знойная степь, неслась под копытами текучим шелком ковыля. Мы похвалялись друг перед дружкой умелой ездой и меткой стрельбой, и Вагрик учил нас скакать, как скачут всадники Степи: и стоя на спине коня, и повиснув под брюхом, и обочь… подобрать монетку на полном скаку, бросить аркан… ближе к полудню мы жгли костер, обедали, пережидали жару под ивами на берегу Кудрявки. И Вагрик вспоминал какую-нибудь ордынскую легенду. А все легенды у ордынцев – о героях, о схватках и погонях, о чести и бесчестье… Не правы те, кто называет ордынцев дикарями. Да, они живут совсем не так, как мы. Но они так же понимают честь. И не меньше нас ценят верную дружбу.

Высветляется рассветом край неба далеко впереди, а я отчаянно жалею, что не успел вчера вечером предупредить ни Вагрика, ни Шкоду. Мы с Лекой не очень-то прислушиваемся к запретам, но этот я предпочел бы не нарушать. Угораздило… Мы скачем навстречу рассвету втроем. Мы с Лекой – и Юрка. Княжич Юрий, будь он неладен! Лекин двоюродный брат.

И я дорого бы дал, чтобы вернуть вчерашний вечер и прожить его иначе. Желательно – без Юрки вообще!

В Славышти мы видим Юрку разве что по великим праздникам. А великие праздники тем и хороши, что за празднованием как-то не до игр и даже не до разговоров. Того единственного раза, когда Юрку оставили с нами поиграть, хватило нам с лихвой.

Тогда девятилетний Юрик предложил шестилетнему Валерику влезь на крышу дозорной башни. На спор. Лека сдуру влез, а Юрик заявил, что он не совсем еще тронутый – по такой верхотуре карабкаться.

– Что, сдрейфил? – спросил я тогда его. – Слабо за шестилеткой угнаться?

И за это «слабо» всыпали мне тогда ровно столько же, сколько Леке – за крышу. Потому что вышло так, что мы с Лекой, два заядлых шкодника, подзуживали тихого и послушного Юрика… Но, по мне, лучше получить даже вдвое крепче, чем огребли тогда мы с Лекой, чем скулить, вымаливая поблажку, как скулил Юрка.

Конечно, шесть лет прошло. Завтра Юрке исполняется пятнадцать. Потому и привез его отец в Летний Стан – государю на поклон. Шестнадцатый год своей жизни каждый мужчина королевства проводит в военном отряде. Мыслимо ли тихого мальчика Юрика отпустить на целый год суровой выучки… Будет князь просить определить сыночка если не в свой же отряд, так хоть к своему же вассалу. Разговор, ясен день, семейный, и сам Юрик на нем лишний – вот и поручили княжича заботам принца.

Лека, понятно, не слишком обрадовался, но деваться было некуда.

Юрка весь вечер таскался по Летнему Стану со скучающей рожей. Вечера явно было слишком много. Лека долго терпел, но в конце концов не выдержал и предложил пойти в казармы – хоть ножи покидать, раз уж ничем другим не заняться.

– Детская забава, братец, – пренебрежительно скривился Юрка. – Хотя пошли, что ль. И как вы тут лето живете? За день со скуки опухнуть можно.

С ножами Юрка обращался неплохо. Вполне, как сказал бы капитан Сергий, терпимо. Но Лека обошел его вчистую. И я бы обошел, если б кидал… хорошо, что додумался в сторонку отойти. Мол, не по чину с княжичем состязаться. А Юрке хватило и Леки.

– Детская забава, – повторил Юрка. – А вот не проверить ли нам, братец, кто лучше выйдет с луком да стрелами?

И так он это спросил…

Мы с Лекой давно уже не ловились на «слабо». Но тут…

– Почему бы и не проверить, – ответил Лека, и за его спокойствием я без труда угадал ярость. – Только сейчас поздно уже на плес, придется с утра. Хочешь, я попрошу отца, а ты попроси своего, чтобы поехали с нами.