Корунд и саламандра. Серебряный волк

— Господин Ожье! — Король Андрий пододвигает кресло так, чтобы сесть с собеседником вплотную, и говорит тихо и резко: — Я успел навести о вас справки. Вы умны, храбры, верны своему королю. А о том, каким образом вы вдруг стали калекой, не знает никто! Скажите мне, господин Ожье, как умный человек умному человеку: могу я доверять вам? Мой уважаемый тесть вряд ли постесняется отплатить мне за поражение ударом в спину; вы можете быть его засылом, господин Ожье. О вас говорят как о человеке чести, однако в вашей стране честь понимают как-то странно. Кто знает, сочтете ли вы бесчестьем тайные действия против вчерашнего врага по приказу своего короля? Вас оскорбляют мои опасения, господин Ожье?

— Нет, — после короткого молчания отвечает Ожье. — Наш король не любит проигрывать, тут вы правы, господин.

— И что, в таком случае, должен я делать с вами?

— Что ж, — пожимает плечами Ожье, — верным решением было бы сделать вид, что не ждешь подвоха, и не спускать с меня глаз. До перевала. А дальше — ваша страна, и вы в своем праве. Вряд ли вам будет сложно скрыть мою судьбу… господин.

— Да, мне описали вас верно. Вы умны и храбры, господин Ожье. Скажу честно, я рад был бы принять вас у себя. Да и жене моей радость… Докажите мне вашу честность, господин Ожье.

Дверь, скрипнув, распахивается.

— Мой король! — Ожье кажется, в комнату ворвался медведь. Всматривается — нет, человек. Тот самый, что норовил держаться подле Андрия и на пиру, и на венчании. Верзила поперек себя шире, таких, как Ожье, троих в него запихнуть — и еще места маленько останется. Кто же такой? Вроде называли его имя, только Ожье не до имен тогда было. Одно отложилось в памяти — как ловко верзила сквозь толпу просачивался: никого ведь не толкнул, не задел!

— Заходи, Сергий. — Андрий подсобрался в кресле: вроде и сидит как сидел, а вскочит при надобности быстрей, чем Ожье вздохнет. — Что стряслось?

— Васюра приехал. Говорит, через Вороний перевал не пройдем.

— Что так?

— Обвал. Конь пройдет, карета — никак.

— Странно, — говорит Андрий. — Неподходящее место для обвалов…

— Да там вроде как и не только обвал. Васюра еще что-то плел, про нелюдь какую-то непонятную, только я его заткнул и спать уложил.

— Так до утра, значит, терпит, — слегка усмехается Андрий.

— Нет. Если меняем дорогу…

— Утром, Сергий. Даже если меняем.

— А ведь это две недели лишних, — бормочет Сергий.

— Да по горам, — кивает король Андрий. — Нет, я с утра сам с Васюрой потолкую. Как проснется, сразу его ко мне.

— Это само собой, — соглашается Сергий. — Только если Васюра что говорит, я его послушаю.

— Ну вот вместе и послушаем. До утра, Серега, понял? Васюру уложил — молодец, а тебя что, мне укладывать?

Сергий-Серега презрительно фыркает.

— Нет уж, ты иди, — с нажимом говорит Андрий. — И выспись.

— Да я…

— Конечно, да ты. Иди спать, это приказ.

Верзила шумно вздыхает и выходит. Дверь за ним закрывается неслышно.

Король Андрий откидывается в кресле, взгляд его возвращается к Ожье. Бывший гвардеец выглядит удивительно безучастным. Ни искры интереса в глазах… Ох, нечисто дело!

— Так докажите мне вашу честность, господин Ожье.

Медленное пожатие плеч. Рассудительный, спокойный голос:

— По правде говоря, не вижу как. Я могу, конечно, поклясться, но вы вправе не принять клятву возможного врага.

— Это да, — усмехается король Андрий, — поверить клятве вассала короля Анри было бы непростительной глупостью. Однако у меня есть способ проверить вас, господин Ожье. Согласитесь вы говорить со мной под заклятием правдивости?

Короткая, почти незаметная заминка. Не миг — меньше.

— Да, господин… я доверюсь вашей чести.

Король Андрий берет со стола небольшую бутыль, в каких привозят вино, известное на севере как «Имперское черное». Наливает поровну в два монастырских стакана. Смотрит сквозь свой стакан на пламя свечи, покачивает туда-сюда, пригубливает. Кивает. Приказывает:

— Пей.

Ожье зажимает стакан между ладоней, подносит к губам. Глотает. Хорошее… куда лучше того, чем угощают корваренские трактирщики.

— Это вино?

— Заклятое.

— Но вы могли угостить меня сразу же…

— И испытать тебя без твоего согласия? — Король Андрий допивает и широко улыбается. — Мог. Зато теперь я знаю, что ты пошел на испытание по доброй воле. А с другой стороны… уж если мне нужна твоя преданность, Ожье, я тоже должен ее заслужить.

Гвардеец кидает на Андрия быстрый любопытный взгляд.

— Вот уж чего я не ожидал… вы не похожи на нашего короля, господин.

— Надеюсь. — Короткий, сухой смешок.

Минутная пауза — глаза в глаза.

— Мы оба узнали кое-что новое друг о друге, верно, Ожье? Так зачем вы просите моего гостеприимства? Ты действуешь по приказу своего короля?

— Нет, господин. Король выплатил мне отступные, я волен жить по своему выбору. Правда, будь у меня выбор, я предпочел бы не жить вовсе…

— Однако живешь?

— Из-за Юли. Храбрости может достать на многое, но когда любимая клянется, что уйдет из жизни вместе с тобой… я испугался.

— Ты поверил? — Андрий шевелит бровью. — Женские клятвы, что вода на песке.

— Не все. Не могу рисковать.

— И это она решила ехать с Марготой?